Парень замер. Карие глаза смотрели на серое, унылое, блеклое небо, которое начали затягивать облака. Обманчивый покой таил в себе угрозу скорого дождя, и почему-то Савада Тсунаёши вдруг подумал, что он такой же. Лживый.
«Я сделал больно Мукуро. Дважды. Сначала когда сравнил его с семьей Эстранео, хотя он ради своих друзей пожертвовал свободой, а потом когда показал ему, что хотя он так долго был с нами, я ему не верю. Он был моим Хранителем, защищал меня, а я… я в нем засомневался, потому что он посмотрел на меня как в том бою. Я обидел его. Я сделал ему больно. А теперь говорю, что ничего плохого бы никогда не сделал. Я причинил боль своему другу, который меня ни разу не подвел, — какой из меня босс?! Нет, не так даже. Какой из меня друг? Я предал доверие Мукуро, потому что засомневался в нем. Значит, он был прав, что так смотрел на меня. Я никчемный друг, если сомневаюсь в своих товарищах…»
Парень опустил взгляд и закусил губу. К горлу подкатывал спазм, а глаза защипало, ладони сжались в кулаки, и неровно обстриженные, местами обгрызенные ногти впились в кожу. Больно. Только боль не всегда отрезвляет…
«Не важно, что будет, — вдруг подумал Савада, чувствуя, как безысходность сменяется решимостью. — Я предал доверие Мукуро, но больше такого не повторится. Не важно, кто что скажет. Я буду верить в своих друзей! И если он сейчас захочет меня побить, пусть. Потому что я заслужил. Я поступил очень подло».
— Понял, да? — усталый и словно обреченный голос прозвучал у Савады за спиной, и он резко обернулся. Лия стояла неподалеку, в тени раскидистого дерева и смотрела на небо каким-то пустым, отрешенным взглядом.
— О чем ты? — нахмурился Тсуна.
— Знаешь, что меня в тебе больше всего раздражает, Савада? — вопрос Хозяина проигнорировали, девушка словно говорила с серым, унылым небом, а не с человеком, к которому обращалась. — Ты слишком добрый. Настолько, что у меня сводит скулы. Когда-то я была такой же: наивной, доверчивой идиоткой, которая готова была помочь всем и каждому. Потому ты меня и бесишь. Но если думаешь, что меня раздражают воспоминания о собственной наивности, ошибаешься. Это только половина правды. Вторая половина — будущее. Я верила людям, Савада Тсунаёши. Я сама была человеком и думала, что мир прекрасен, несмотря на жестокость, царившую в нем, а люди просто притворяются плохими, и даже у самых ужасных злодеев в глубине души есть нечто хорошее.
Тсуна удивленно посмотрел на Стража и хотел было переспросить, подумав, что ослышался. «Она была человеком? Как же так?!» Но он промолчал. Потому что времени задать вопрос ему не дали.