— Дальше ты знаешь: меня завели в комнату. Спасибо, Тсуна-кун, ты рисковал собой… все вы рисковали. Спасибо…
— Не надо, — Савада смутился, опустил взгляд, но чувство вины шепнуло, что благодарность Киоко не просто излишня, но еще и неправильна. — Тебя ведь похитили из-за нас, так что…
— Нет, неправда! — возмутилась девушка и заглянула Тсуне в глаза. — Ты не виноват. Это тот человек… Мы ведь просто делали покупки, никого не трогали, а он решил меня похитить. Это не твоя вина.
— Но если бы я не пошел к нему…
Тсуну перебили, просто взяв за руку. Киоко смотрела в карие, полные раскаяния глаза и осторожно сжимала ладонь друга… или кого-то большего, всеми силами стараясь донести до него мысль, в которой была полностью уверена.
— Ты не виноват. Ты хотел прекратить войну, потому и пошел туда. Просто тебе не повезло, этот человек оказался очень хитрым. Но ты ведь хотел как лучше. Поэтому ты не виноват. Просто… просто в следующий раз ты должен быть хитрее него. Вот и всё. Не вини себя, ты же не знал, что он такой изворотливый.
— Должен был предположить… — еле слышно ответил Тсуна, отводя взгляд. Но Киоко перехватила его, склонившись к парню, и улыбнулась. Отнюдь не вымученно и не фальшиво. По-настоящему.
— Все ошибаются, Тсуна-кун. Главное, всё хорошо закончилось. Давай найдем братика, а потом вы придумаете, как этого человека вывести на чистую воду. Я тебя не виню, и тебе не стоит. Ты ведь не в ответе за то, что делают другие. Поэтому не обвиняй себя в чужих плохих поступках. А за ошибку прости. Всё ведь хорошо. Да и ты хотел как лучше.
— «Благими намерениями вымощена дорога в Ад», — сказал Тсуна и посмотрел прямо в глаза Киоко, больше не пытаясь скрыться от ее взгляда. — Теперь я это понял. Но… спасибо. Я постараюсь больше не ошибаться, поэтому… спасибо, что веришь в меня и… — парень сглотнул и, прогнав собственную нерешительность, осторожно спросил: — Можно я попрошу тебя и дальше в меня верить? Я постараюсь больше не ошибаться. Изо всех сил.
— Конечно, — улыбнулась девушка и кивнула. — Можно было и не просить: я всегда буду в тебя верить, Тсуна-кун.
И от этих слов на душе Десятого Вонголы вдруг стало очень тепло. Покой и умиротворение, радость и облегчение смешивались, рождая простое, но такое редкое чувство — счастье.
— Спасибо…
— Не за что, — Киоко вернулась к перевязке и вспомнила, что еще не всё рассказала, а потому продолжила повествование: — Я не думала, что вам что-то угрожает, Тсуна-кун. Когда этот человек, Хоффман, кажется, меня вывел из комнаты, его охранник перекинул меня через плечо и бегом кинулся вниз. Этот Хоффман себя очень странно вел: был совершенно спокоен и даже бежал так… будто пробежку утреннюю совершал, а не убегал от врагов. Он словно уверен был, что вы за ним не последуете. А потом меня запихнули в машину, большую такую, но не в ту, к которой я бабушку провожала, и этот человек сел рядом. Машина поехала, а он всё смотрел на экран часов и молчал. Я пробовала заглянуть туда, но мне не дали: охранник… ну, он меня оттолкнул, так что я больше смотреть не решалась, — девушка потупилась, но решила не уточнять, что благодаря толкнувшему ее охраннику врезалась в дверцу машины и больно ударилась о стекло виском. Волновать Саваду лишний раз она не хотела. — А потом мы приехали в лес, и он вдруг довольно так улыбнулся, выключил экран и сказал… Я запомнила почти дословно, может, тебе пригодится. «Убивать тебя нет смысла, да и не люблю я сам марать руки. Ты можешь пригодиться, если что-то пойдет не так, так что передавай привет тем, кто сумеет тебя дождаться. И скажи им, что Вонгола теперь у меня в долгу».
— Это еще почему?! — возмутился Тсуна, и тут в разговор вклинилась Лия, до сего момента старавшаяся держаться вне поля зрения Тсуны, чтобы его не смущать.
— Видеозапись. На ней Хаято атакует первым. Не будет звука — не будет шанса доказать, что вас спровоцировали.