Эй, папаша! – Один из здоровяков встал к Челленджеру впритык, да и второй остановился неподалёку.
Профессор наконец-то оторвался от чтения.
Да? Чем могу помочь? – как и подобает истинному интеллектуалу, воспитанно спросил Челленджер.
Прохожих стало меньше. Может, из-за снегопада. А те, кто был на улице, старательно обходили назревающую проблему стороной и делали вид, будто не замечают, как два бугая пристают к бедняку (а за кого еще можно было принять человека в подобной одежде?) определённо не с пацифистскими намерениями.
Говорят, у тебя полные карманы денег? – пробухтел первый здоровяк.
Из-за угла показалась физиономия продавца газет. Но спустя секунду мальчишка юркнул обратно.
Мало ли, что говорят, - философски протянул Джордж, чувствуя, что влипает в неприятность.
Однако парни на философию настроены не были.
Не умничай, старикан! – рявкнул второй бугай
И два товарища, схватив профессора за руки, поволокли его в закуток за почтовым крыльцом. Площадка перед входом в здание опустела. Джорджа и здоровяков стало не видно, только слышались звуки ударов…
Через семь секунд из закутка, отряхивая руки, вышел Челленджер, уже без газеты, зато с чувством глубокого удовлетворения.
Безобразие! – возмутился профессор. – Ну и молодёжь здесь! Куда катится нынешнее поколение? – Затем усмехнулся, поглядел на закуток, откуда доносились жалобные посапывания. – А годы на плато не прошли даром.
Тут из закусочной напротив выскочил... нет, скорее, не "выскочил", а что-то среднее между "вывалился" и "вылетел" Рокстон.
Челленджер, бежим! – проорал лорд, мчась к другу.
Следом показалась толпа полицейских, и все они дружно кинулись за Джоном.
В тот самый момент, когда охотник достиг профессора, из закутка кое-как выгреблись обиженные Джорджем здоровяки. Встряхнулись, приободрились. И собрались поквитаться.
Это ещё кто? – удивился Рокстон.
Мои новые знакомые, - выдохнул Челленджер.
Быстро же Вы заводите знакомства.
Иногда сам этому не рад.
…Разговаривали они уже на бегу.
Отсутствие документов, ношение оружия, подстрекательства к нарушению Восемнадцатой поправки к Конституции о введении "сухого закона", - монотонно перечислял инспектор, даже не предложивший задержанным дамам присесть. – Вдобавок… - Он многозначительно оглядел наряды Маргарит и Финн, стоявших уже без верхней одежды. За исключением толстых колгот и тяжёлой обуви, одежда барышень имела весьма легкомысленных характер, ведь они были в своих "концертных" платьях. – Решили пораньше выйти на работу, девочки?
Что-о-о? – взвыла Финн, обиженная не столько словами, сколько тоном инспектора. – Ты на что это намекаешь, а?! – Она попыталась подскочить к обидчику, но двое приставленных к ней и Маргарит сержантов быстро пресекли эту попытку.
Инспектор к порыву девушки остался равнодушен. Тучный немолодой мужчина выплыл из-за стола, прошёлся по своему аскетически обставленному кабинету, смерил задержанных очередным оценивающим взором.
Предлагаю упростить друг другу жизнь. Вы сообщаете мне, где украли такие деньги, а я оформляю вам добровольное признание в совершённом преступлении.
Мы не совершали никакого преступления, - процедила Маргарит, чьё терпение уже начинало иссякать. – Эти деньги мы выручили от продажи драгоценных камней. Я же назвала Вам адрес ювелирного магазина. Отправьте кого-нибудь проверить правдивость наших слов.
Инспектор посмотрел на свой стол. Там лежало всё, что выудили у "преступниц": два револьвера, несколько крупных банкнот, носовой платок и четыре камушка в белой тряпице.
И вы хотите убедить меня в том, что это – алмазы? – презрительно хмыкнул служитель закона.
Необработанные, - уточнила мисс Крукс.
Пытаетесь сделать из меня идиота?
Зачем, если всё уже сделано? – не удержалась Финн.
Инспектор стал красным как варёный рак.
Билли, Джимми, уведите-ка этих лахудр в камеру, пусть посидят ночку за решёткой. Подсадите их к Большой Энни и её компании.