Хозяин постоялого двора, маленький, круглый, к тому же косоглазый и подвижный, как ртуть, заискивающе суетился перед новыми постояльцами, пытаясь опытным взглядом определить статус гостей. Де Брие помог ему, назвавшись купцом из Парижа, и для убедительности похлопал ладонью по туго набитому кошельку, висевшему на поясе.
Услышав согревающий душу звон монет, на часть которых он справедливо рассчитывал, хозяин задвигался еще быстрее, при этом произнося слова, которые одновременно были окрашены в самые разные оттенки.
- Мишо! Меня зовут Мишо, сеньор! Вы можете располагать мною по своему усмотрению. А это, вероятно, ваша дочь? Впрочем, что это я! У нас отличная кухня! Широкий выбор. Моя жена прекрасно готовит баранину. Все проезжающие через Орлеан хотят ночевать на моем постоялом дворе. Мы работаем всей семьей: мои два сына и дочь с нами. Да, представьте, сеньор, многие заезжают специально. Или племянница? По большому счету, мне все равно. Это если жена спросит. Женевьева. Ее так зовут. Как святую. Она у меня очень любопытна. Но это ведь не порок. Как вы считаете? У нас чисто и тихо. Да. И никогда не бывает проходимцев. Вам с вашей юной спутницей нечего опасаться. Я не смею предположить, что это ваша супруга... Впрочем, не отвечайте. Это ваше дело, сеньор. Я вовсе не любопытен. И не являюсь ревнителем строгих нравов. Каждый живет так, как хочет. Все равно перед Богом каждый когда-то даст ответ за все. Разве не так, сеньор?
- Возможно, ты и не любопытен, Мишо, - усмехнувшись, сказал де Брие, выслушав сумбурную речь Мишо. - Этот постулат еще требует доказательства. Но то, что ты весьма неразговорчив - это неоспоримый факт.
Мишо замер на мгновение, потом снова встрепенулся.
- Я понял, сеньор, я все понял! Вы устали с дороги и хотите отдохнуть.
- Ты прав, - подтвердил де Брие. - И моя племянница была бы очень признательна, если бы ты, наконец, дал ей возможность раздеться и лечь в кровать.
- Ага, все-таки племянница! - воскликнул Мишо. - Я немедленно пришлю к вам свою супругу. Женевьева. Ее зовут Женевьева, как святую. Она прислужит сеньоре.
- Я привыкла обходиться сама. - Эстель взглянула на рыцаря. - В конце концов, дядя поможет мне развязать шнуровку на котте.
Через несколько минут им в комнату подали ужин. Мишо явился вместе с женой - долговязой и костистой женщиной лет сорока, с растрепанными черными волосами и полуобнаженной обвисшей грудью. Находясь рядом, эти двое выглядели несуразно и комично. Хозяева проворно расставили все на столе. При этом и Мишо, и Женевьева не сводили глаз с постояльцев.
- Дверь можете не запирать, - вкрадчиво сказал хозяин постоялого двора. - Вам ничто не будет угрожать. Мое заведение давно пользуется хорошей репутацией.
- Охотно верю, - простодушно ответил де Брие. - Хотелось бы только узнать, до которого времени будут слышны пьяные голоса из харчевни?
- Обычно все укладываются после полуночи, сеньор, - ответила Женевьева. - Правда, Мишо?
- Но если вы хотите, я попрошу людей не шуметь прямо сейчас, - сказал тот.
- И тебя послушают?
Мишо пожал плечами.
- Не утруждай себя, - сказал рыцарь. - Не стОит из-за нас лишать кого-то удовольствия поболтать друг с другом. Мы едем издалека, поэтому изрядно утомились. Полагаю, ничто не помешает нам крепко уснуть. Ты разбудишь нас на рассвете, приготовишь что-нибудь в дорогу. Да, и не забудь распорядиться, чтобы покормили наших лошадей.
- Всё будет исполнено в лучшем виде, сеньор! Нечасто на нашем постоялом дворе можно встретить таких благородных гостей! Мы с женой желаем вам и вашей племяннице приятных сновидений.
Отвесив поклоны, Мишо и Женевьева торопливо выскользнули из комнаты. Только после этого де Брие стащил с себя сюрко, затем котту и остался в одной камизе и шоссах - узких штанах, прикрепленных завязками к поясу. Эстель сидела на кровати и наблюдала за ним. Она была вялой и полусонной.
- Дядя Венсан, - тихо позвала девушка, - помогите мне раздеться.
- Сама справишься, - не грубо, но с достаточной твердостью ответил рыцарь.
- Но я ведь не прошу чего-то бОльшего! - В голосе девушки с подкупающей искренностью промелькнули нотки обиды. - Я давно перестала на что-то надеяться...
- Ты совершенно правильно делаешь.
- Я понимаю, - сказала она утомленно и жалобно, - однажды вы дали обет безбрачия. Но теперь, когда вашего Ордена больше нет... Ведь можно вернуться к нормальной человеческой жизни... Со всеми ее прелестями...
- А говоришь, перестала надеяться, - усмехнулся он.
- Когда женщина перестает надеяться - она умирает. А я не хочу умирать! Я молода и красива! И я хочу не просто надеяться - я хочу по-настоящему любить! Разве я не достойна этого?