- Тогда я прикажу подать обед прямо сейчас, и мы совместим беседу с трапезой, так сказать, приятное с полезным.
- И покормите мою спутницу, любезный брат.
- Об этом, ваша милость, можно было не просить, - с легким смущением ответил де Шамбро. Потом добавил, понизив голос: - Она - наша сестра?
- Скорее, доната, - ответил де Брие. - В моем лице эта девушка посвятила себя Ордену. И прошу заметить, это особенно ценно теперь, когда папа своей буллой расформировал нашу организацию, а Великий магистр казнен четыре недели назад. Эстель дала обет послушания мне, прецептору Франции, и теперь повсюду сопровождает меня как верный и надежный секретарь.
- Если бы не крест, которому я служу уже много лет, я бы позволил себе заметить, что ваша спутница удивительно хороша собой.
- Да, это так, брат, - сказал де Брие. - Молодая и красивая женщина естественным образом привлекает к себе больше внимания, но и способна выполнить более деликатные поручения, нежели та, на которую не хочется взглянуть второй раз.
- Возможно, вы правы, сеньор, - согласился де Шамбро. - Мне трудно судить, поскольку в нашем командорстве женщин не было никогда.
Он встал и вышел отдать распоряжения. Де Брие тем временем снова закрыл глаза и, полулежа в кресле, наслаждался покоем и тишиной. "Странно, - думал он, - последнее письмо от Северина я получил четыре года назад. Но брат ни словом не обмолвился, что живет в Англии. Более чем странно..."
***
- Я никогда не был в монастыре, - каким-то жалобным голосом произнес Луи. - Тем более женском...
- Теперь тебе будет чем похвастать перед друзьями, - с иронией ответил Тибо.
Их заперли на ночь в одном из душных помещений, расположенных в пределах внешнего ограждения. Здесь было темно и сухо, пахло какими-то травами. В полумраке они так и не поняли, куда привели их стражники.
- Подумай до утра, Тибо Морель! - сказал при этом епископ Боне. - Твоя будущая жизнь находится в твоих же руках. Ты называешь мне адресата письма графа де Брие, я отпускаю тебя и твоего друга на свободу, да еще и дам денег в придачу.
- Заманчивое предложение, ваше преосвященство, - усмехнулся Тибо. - Над ним действительно стоит подумать до утра.
И вот теперь в темноте какой-то кельи, где в крошечное оконце, забранное крепкой решеткой, едва пробивался свет луны, сидели на полу двое друзей и размышляли о своей дальнейшей участи.
- А о чем спрашивали тебя, Луи? - Тибо хотел бы посмотреть в глаза приятелю, но это было невозможно. - Расскажи без утайки.
- Наверное, о том же, о чем и тебя, - ответил бывший карманник. - Кто мы, да что мы, да куда едем.
- А ты?
- А что я? Ты ведь даже не сказал мне, куда мы едем на самом деле. Как же я мог ответить на этот вопрос?
- И то правда, - согласился Тибо. - Извини, что втянул тебя в это дело.
- Да что уж там. Где наша не пропадала! - сокрушенно вздохнул Луи. - Я же за тебя, дружище, горой!
- Приятно слышать.
- Ну, а сейчас-то ты мне уже можешь сказать, куда мы с тобой ехали? Завтра все равно повезут в Париж... Де Брие отправил нас не просто ведь прогуляться?
- Да, не просто.
- Ну, расскажи.
-А ты все передашь им...
- Если на тебя наденут "испанский сапог", ты им тоже все расскажешь!
- Посмотрим...
- Знаешь, Тибо, если честно... Я ведь не такой фанатик, как вы со своим рыцарем. И мне вовсе не хочется сгнить в подземелье Жизора!
- И мне не хочется! - помедлив, сказал Тибо. - Только предавать друга для собственного спасения я все равно не стану.
- Но я ведь тебе тоже друг!
- Ты - приятель детства. Дружба - это нечто другое. Она проверяется поступками, а не соседством.
- Но я надежный приятель! Ты ведь не станешь этого отрицать?
- Мне трудно об этом судить, - сказал Тибо, ища глазами в темноте силуэт Луи. - Но в Орлеане нас настигли люди папы. Каким образом они узнали, куда мы направляемся?