Абсолютно счастливых людей не бывает. И утверждение о том, что счастливы только те, кто воспринимает жизнь неадекватно, иными словами - сумасшедшие, - тоже спорно. Как спорно само понятие счастья. По большому счету, его вообще нет, оно не существует в природе, оно как элемент бытия, не заложено в мироздание. А поскольку его нет, стало быть, оно и недостижимо - ни для здравых умом, ни для больных. Вот и всё - так просто.
А страдание... О, этого материала всегда было с избытком - во все времена и у всех народов. Это самый реальный из признаков человеческого существования. Почему же так? Что может означать сия несправедливость? Страдание, воспринимаемое как образ жизни; страдание, положенное в основу воспитания; страдание, возведенное порой в национальную идею. Что еще нужно для того, чтобы показать Богу: мы устали от испытаний, мы искупили вину, мы достойны прощения... Вернись к нам, посмотри, как мы живем, смилуйся...
Но Его здесь нет - ни на Земле, ни поблизости... Город, где не ощущается присутствие Бога, - мертвый город. Земля, над которой Он не простер свою благодать, - пропащая территория. Человек, лишенный божественного дыхания, - сосуд, наполняемый рукой дьявола. Что нужно сделать, чтобы снова привлечь внимание Бога? Кто знает?
***
" Вот! Я был близок, я стоял на самом краю. Еще несколько слов, и я бы узнал тайну Венсана де Брие! Но он снова ускользнул от меня! Я исповедовался в часовне "Спасения Богородицы," я рассказывал отцу Огюсту про свою жизнь и про свои "подвиги," но так и не признался в главном. Теперь это терзает душу рыцаря и мою вместе с ним... И я не знаю, что делать. Впрочем, скоро по тому руслу, о котором я говорил, хлынет стремительный поток. И он смоет всё на своем пути, подхватит, закружит и понесет в неизведанное меня - как сухой опавший лист. Тогда я и узнаю свою участь, тогда и ты узнаешь свою...
А встретиться... Я не знаю, Инна... я пока не знаю... Прости, я не вижу причины, не вижу необходимости... И вовсе не факт, что это как-то облегчит нашу жизнь - твою и мою... разве не так? Если спуститься на землю, если отбросить наше общее - Сон, то как ты себе это представляешь? Кому-то из нас - скорее, мне - пришлось бы придумать причину, чтобы приехать в твой город. И кого бы я при этом обманул: жену, дочь? Или себя?
И потом, знаешь, мне иногда приходит в голову мысль о том, что я просто непорядочно, низко поступил с тобой... позволил раскрыться твоим чувствам... вместо того, чтобы сразу, с самого начала нашей переписки - всё обозначить ясно и твердо. Пресечь всякие поползновения... Прости. Это получается, что я сейчас отталкиваю тебя... прости... прости... прости...
Но я слишком люблю жену и дочь, и я не могу себе позволить даже в мыслях... ты понимаешь? Я не хочу потом просить прощения у Него - я знаю, что это будет уже невозможно, то есть, само прощение будет невозможно, при условии, что Он меня услышит... понимаешь?
Я действительно люблю твои письма, и твои стихи мне бесконечно дороги... ты сама мне бесконечно дорога, потому что нас связывает нечто особенное... это никому не объяснить... Но предать самых дорогих мне людей - этого я не сделаю никогда. Впрочем, никогда не говори "никогда" - так, кажется, назывался один фильм... И я допускаю, мизерной долей своего разума допускаю, что должно случиться нечто сверх-неординарное, как говаривал Ленин - архи-неординарное, чтобы я решился на поступок, противоречащий седьмой заповеди Господней... Впрочем, в ней говорится вовсе не о чувствах, но я давно и твердо понимаю, что не только физиология может называться прелюбодеянием...
Прости..."
***
"А я и не претендовала никогда... ни на тебя, ни на твою любовь... всё понимаю, взрослая уже... Просто иногда позволяю себе фантазировать - разве нельзя? Я ведь большая фантазёрка, Андрей! Разве ты до сих пор не заметил? Помнишь, у Носова рассказ "Фантазёры"? Так я - оттуда, из того рассказа. Придумываю разные истории с самыми невероятными сюжетами, а потом старательно сама в них верю... Так и теперь...
Ты действительно дорог мне, понимаешь? Вошел в мою жизнь - как метеор ворвался в атмосферу: всё было тихо и спокойно, много лет, и вдруг - яркая вспышка, и полёт такой затяжной какой-то, вовсе не стремительный - наверное, для того, чтобы не просто успеть желание загадать, а обдумать всё тщательно, взвесить, и уж сказать - так сказать! И сказала... просто наговорила тебе...