- А каково было мне, оставшись в доме, постоянно думать о том, что лишь вчера в этой комнате мы вместе с Ребеккой смеялись, лишь неделю назад играли в прятки в саду, несколько дней вместе сочиняли рондо? То и дело мне слышался отовсюду ее звонкий голос...
Венсан обнял брата за плечи, прижал к себе. Потом спросил тихо и проникновенно:
- Ты любишь ее до сих пор?
- Не знаю...
- Она, наверное, колдунья, брат. Ей удалось свести с ума двух молодых дворян, ставших впоследствии рыцарями, давших обет безбрачия только затем, чтобы не предать своей первой любви!
- Она не колдунья, она... богиня, брат...
- Вот ты и ответил на мой вопрос. А что бы ты сделал тогда, если бы всё узнал?
- Я бы ушел вместе с нею! И будь что будет!
- А вот и глупость! Тогда это была бы глупость, разве не так, Северин?
- Возможно. И каждый из нас прожил бы иную жизнь...
- Да, ты прав, - задумчиво сказал Венсан. - И в этих иных жизнях мы могли бы уже никогда не встретиться. Но случилось то, что должно было случиться, что было написано в наших книгах судеб. И лишь теперь, после стольких лет разлуки и скитаний, мы вместе, мы снова все вместе, и должны сделать так, чтобы нам всем было хорошо в этом мире. Ты согласен?
- Согласен.
- И мы с тобой не будем соперниками, брат? Как не были соперниками тогда...
Северин поднялся, задумался, долго глядя в окно на проснувшуюся улицу. Потом вдруг резко повернулся к Венсану.
- Они знают? - спросил он. - Я имею в виду женщин...
- Они знают то, что должны знать, - ответил Венсан и опустил голову. Потом добавил с грустью: - И она по-прежнему любит тебя, брат...
***
Венсану де Брие за завтраком досталась роль пассивного наблюдателя. В центре внимания, и это было неудивительно, оказался его брат. Обе женщины не сводили с него своих бархатных черных глаз, только наполнены эти взгляды были по-разному. Ребекка не могла скрыть внутреннего ликования и восторга, Эстель проявляла довольно сдержанное любопытство.
По этой же причине и беседа между ними разделилась на два на первый взгляд не связанных между собой диалога: Ребекка, пронесшая свою любовь через десятилетия, наслаждалась теперь обликом и голосом Северина, Эстель же, будто не обращая на них внимания, разговаривала с Тибо, приютившимся на краю стола.
- А почему ты вернулся без Луи? - спросила она. - У него отдельное поручение от дяди Венсана?
- Нет, что ты! - уверенно ответил Тибо. - Просто Луи решил вернуться не сюда, а к своей прежней жизни. Всю дорогу он жаловался на то, что ему трудно, что он сильно устаёт в поездках, что не привык подчиняться кому бы то ни было и хочет снова стать вольной птицей.
- И что? Дядя Венсан отпустил его?
- Как видишь, Эстель. У нас был договор: после поездки в Англию хозяин отпустит Луи.
- Это правда, дядя Венсан? - не унималась девушка.
- Что? - переспросил де Брие. Он был рассеян, чего раньше за ним не замечал никто. Он не мог собрать вместе даже несколько коротких мыслей: они разлетались от него, они ускользали, как бабочки ускользают от сачка энтомолога. - О чем вы?
- Это правда, что вы отпустили Луи?
- Да, правда.
- А вы не боитесь, что он может кому-нибудь проболтаться о том, чем занимался с нами?
- Он не проболтается, милая девочка, - задумчиво ответил де Брие. - Он дал мне клятву, и я ему поверил.
- А мне все время казалось, что Луи себе на уме. Я просто боялась об этом говорить...
- Напрасно, - ответил рыцарь. - Обо всех своих подозрениях ты должна была мне говорить немедленно.
- Я не знала. У вас свои, мужские правила...