Джема отключила подачу воздуха в своем аварийном скафандре. И отключила всю систему жизнеобеспечения. И открыла свой застекленный кварцевым стеклом шлем. Ледяной холод и декомпрессия, буквально, разорвали Джемы лицо и все ее внутри скафандра тело. Превращая в обезображенную замерзшую ледяную человекоподобную омерзительную массу то, что было совсем недавно, первым пилотом круизной туристической межзвездной яхты «Зенобия». Мрак бездны и черная вращающаяся вокруг пыль планетоида поглотила, то, что было, когда-то Джемой, присоединяя ее к тем, кто погиб недавно, там на его поверхности, к тем, кто был членом ее команды.
Дело было сделано. Рональд Джексон был мертв. И мертвы все, кто мог, хоть что-нибудь, сказать о нем Семенове Викторе. Ему совершенно плевать, что уделали Рональда всю вместе с ним семью. Только Биллу еще повезло, но тот, так толком и не поймет, кто это сделал. Может те, кто покупал оружие у Джексона. А может, недобитая Джексоном семья Кертис. Так Виктор и будет говорить следователю из Майами Доккеру. Только его любовница Лаура, будет молчать, и уедет назад в Сан-Франциско. Хотя, ее могут начать трясти, тоже со смертью ее работодателя и спонсора. Но, она уедет в другой Штат Америки. И все вероятно затихнет. Он, Виктор ей так посоветовал, и она определилась со всем. И сказала, что будет сидеть там, как мышка, и не высунет пока носа. До того момента, как все не утрясется.
— «Как только быть со своей семьей?» — подумал в самолете Виктор — «Как утрясти то, что наговорил, тот Доккер его жене. Да, и Ленка уже была в курсе его семейной измены. Этот чертов следак Доккер, но, он и с ним еще побазарит на этот счет, чтобы знал куда, когда и как звонить». Главное сейчас, что Николай сделал свое дело. Он думал уже сидя в машине, по дороге в Майами. И, почему-то, машина ехала по объездной дороге.
— Там ремонт — сказал Федор ему Виктору.
— По объездной, так по объездной — он ничего, даже не подозревая, сказал Федору — А почему, по объездной?
— Так Николай ваш сказал мне, когда вы прилетели из Нью-Йорка.
Ехать по объездной.
— Ну, ладно. Давай ехай, по объездной — проговорил, шутя и довольный собой и проделанной работой Виктор. Все было уже решено. И вся судоверфь. И порты, и многое, еще чего, было теперь его. И документы были, вот в этом черном дипломате и в его руках.
— «Эх, зря, ты так со мной поступил, Рональд Джексон» — думал сейчас он, забыв обо всем. И даже о возможной или даже вероятной теперь, опасности — «Зря разорвал все отношения. И хотел меня за решетку сдать полиции. Зря подставил, так, некрасиво, Рональд Джексон, зря. Ты проиграл, я выиграл, сам теперь с небес это видишь.
И, наверное, материшь меня, на чем свет стоит, и проклинаешь. Но, бизнес, есть бизнес, Рональд. Бизнес, есть, бизнес». Машина снова проскочила незнакомый доселе, какой-то, длинный на вираже поворот, но Виктор пропустил это снова из виду. Все, думая, какой он все-таки, молодец. Был и останется таким и станет еще на несколько миллиардов богаче, чем был.
Вик был в рубке «Зенобии». Он хотел снова запустить двигателя яхты. Он знал теперь, как это делается. Его научила Джема. Только, где она была, он теперь Вик не знал. Ни в каюте ее не было, ни в командирской главной рубке управления круизной яхты. Он был без понятия, что Джемы, уже вообще, не было в живых. Корабельная рубка была пуста. Он, переодевшись в одежду команды «Зенобии», посчитав сейчас ее более удобной. И стоял теперь, у главного экрана монитора и пульта запуска, и управления круизной яхтой. Вик пытался запустить снова маршевые двигатели. Надо было все же, что-то предпринять. Хотя бы еще раз. Он щелкал все переключатели, открыв голографическую звездную карту галактики. И, даже, навел и настроил автопилот и проложил маршрут до внешних границ края газопылевого первого крайнего рукава галактики. И включил сами двигатели, но, они при запуске, снова заглохли.
— Только бы, топливо не подвело! — паниковал Вик — Только бы, топливо! Только бы, баки были не пусты! Он лихорадочно снова переключал все на главном пульте «Зенобии».