Этот надтреснутый, скрипучий голос...
И глухой, раскатистый, словно старик шептал в трубу.
Тусклый свет луны отразился в остекленевшем, выглянувшем в щель глазу.
- Крофт? - прошептал я.
На пару секунд наступила тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием.
- Это ты, Криг? Да, ты... Можешь входить.
Я попытался сглотнуть ком, но в горле пересохло.
Я не мог поверить этому надтреснутому голосу... Он не был похож на привычный голос Крофта, хотя интонации были схожи.
Будто кто-то подражал ему.
Дверь открылась, и в проёме появилась фигура.
Меня посетило безумное желание развернуться и бежать, оставляя между мной и этим тошнотворным домом как можно больше километров.
Но я остался.
Я переступил порог и последовал за удаляющейся фигурой в кабинет - просторную комнату, в которой Крофт проводил большую часть времени.
Там было темно; помещение освещала единственная, догорающая на заваленном книгами столе свеча.
Крофт обогнул стол, и в дрожащем пламени я рассмотрел его сгорбленную, прихрамывающую фигуру.
- Ты в порядке? - спросил я.
Он опустился в кресло, и я даже засомневался, что из них двоих хрустнуло: кресло или сам Крофт.
Дыхание старика было хриплым, клокочущим.
- В порядке, в порядке, дружище. Хотя, стоит признать, что меня знобит... Слишком много ночей мы с тобой провели на промозглых кладбищах, да?
Это была наша с ним частая шутка.
Я и не сомневался, что Крофт ответит именно так и, как всегда, отшутится.
Но вот его интонация, ударения на определённых гласных... У меня холодок пробежал вдоль позвоночника.
- От тебя ничего не было слышно, - всё, что я смог выдавить.
Крофт кивнул, и мне показалось, что даже для этого ему пришлось приложить немало усилий.
- Я же сказал, мне нездоровилось. Не сомневаюсь, что миазмы этого старого дома ядовиты для лёгких... И конечности постоянно коченеют... Не важно, скоро я поправлюсь, и тогда...
- Что "тогда"?
Но Крофт покачал головой, словно это не стоило обсуждения.
Он сидел в кресле, подальше от света, сгорбившись от усталости.
Это был Крофт. И не был.
Наступившая тишина, мягко говоря, нервировала.
Мой разум был подобен пустому барабану, и я не мог придумать, о чём заговорить.
А Крофт, казалось, был занят лишь тем, чтобы дышать, словно сам процесс дыхания был утомительным и выматывающим. Всё его тело поднималось со вдохом и сдувалось с выдохом.
Ему всегда было, что сказать: он либо болтал о какой-то чепухе, либо отстаивал свои теории, либо критиковал недавно прочитанную статью.
Но он никогда не молчал.
В доме стоял запах, который мне не нравился.
Не обычный запах плесени и древних книг, а что-то невыносимо застойное, вроде запертых подвалов и влажных грибниц, разрушенных склепов и прогнившей шёлковой обивки гроба.
Я попытался откашляться, но это оказалось совсем непросто... С каждым дрожанием пламени свечи я ловил случайные проблески лица и рук Крофта, и то, что я видел, очень напоминало слизь.
- Тебе надо выбраться на воздух, хоть ненадолго, - произнёс я. -
Здесь плохо пахнет, Крофт. Несвеже. Тебе это на пользу не пойдёт.
- Я буду жить, как жил, -
прохрипел он.
- Подожди, я сейчас зажгу ещё свечу, чтобы получше тебя рассмотреть, - я быстро двинулся ко второй свече на столе, начиная думать, что на самом деле не очень-то и хочу видеть лицо Крофта.
Старик издал хриплый, горловой звук.
- Нет... Не надо. Мне не нужен свет, Криг.