- Эту девочку жалко хоронить, - отчего-то произнесла Олеся.
- Почему? - не понял Вайцман.
- Мы так и не узнали, убили её или нет, насиловали или она сама утопилась? Посмотрите, она весьма привлекательна, есть даже очертание груди, бёдра наполнились жиром... Как бы я хотела увидеть её живой, улыбающейся, слышать тонкий хрупкий голос, говорящий о музыке и первой любви! Вайцман, вы можете девочку оживить вашими молитвами?
- Я бы больше желал оживить вашу душу, Олеся!- главврач вскинул брови.
Олеся едко состроила удивление, прошлась по волосам, отмечая их сухость и ломкость.
- Оживите мои волосы, друг, - захохотала девушка, взяла лом и принялась углублять могилу.
Иосиф Семёнович и Стас посмотрели друг на друга с некоторым удивлением: с чего это Олеся так взбодрилась, вроде алкоголь не принимали, ситуация похоронная, тут подобает траурность и скромность, а она ершится вся, скачет как лань, вон как ломом тыкает в землю, дырявит всю и вся, так и в Вашингтоне лом вылезет.
Стас раздавил божью коровку, понюхал руки, откашлялся. Ночь разбудила ветер.
- Вы хотели меня убить? - без эмоций спросил Стас у главврача.
- Моё дело - преподать урок, а наказывать - дело Божье, - сухо пояснил Вайцман.
- Какая же вы сука, Иосиф Вайцман!
Главврач отложил молитвослов, расстегнул плащ, поправил костюм-тройку.
- Думайте что хотите.
Через час могила была готова. Осторожно, как будто девочка была стеклянной, труп положили в яму, постояли как следует, принялись забрасывать землёй это несчастное неживое тело, так мало вкусившее жизнь. Сломалась и вторая лопата. Ветер трепал одежды, волосы, глаза выдавливали слёзы, столь запоздалые и не к месту.
- Что будем дальше делать, сотоварищи? - усмехнулся Стас, перевязывая рану.
- Я ухожу в город, - сказал Вайцман.
- До города 13 километров, - удивилась Олеся, откровенно разглядывая главврача словно он был экспонат. Девушка начинала презирать это боговерующее существо, причинившее боль её возлюбленному, коим теперь Стас для неё уже не являлся. Она решила, что будет жить с Жанной, одноклассницей, также предпочитающей молоденьких особ вульгарным и грубым мужланам. Олеся предвкушала бесшабашный секс, дикие животные ласки с ног до головы, море шампанского, столь любимого ею и будущей возлюбленной.
Вайцман отнёс инструменты в хозсарай, отряхнулся чинно и со степенностью.
- Бог поможет, - ответил он.