– Сыр! – хором закричали все (в том числе и мистер Симонс).
Была произведена яркая вспышка.
После мероприятия все стали разбредаться по своим делам. Кто-то из ребят, конечно, остался, чтобы еще немножко попозировать и подурачиться. Но я не был в их числе. Я быстро попрощался с друзьями и собирался уже уходить.
Вечером школьные коридоры выглядят такими зловещими и таинственными. И бесконечно длинными. Пустые кабинеты классов, блеклые серые стены, вереница закрытых шкафчиков с одеждой, и тихие лестницы – все это было как-то необычно, там где пару часов назад галдели бесшабашные школьники. Как-то безжизненно и мрачно, словно после апокалипсиса. Это навевало жуть.
Уже у самого выхода я обернулся, потому что услышал стуки каблуков по деревянным ступеням. Аманда спускалась по лестнице.
– Привет, Дилан, – сказала она, поравнявшись со мной.
– Привет. – Я в нерешительности потер шею, а затем добавил: – Я сегодня на машине, могу подвести до дома, если хочешь.
– Не знаю. Что-то не хочется идти домой, – сказала она с грустью. – Возвращаться в свою комнату. Опять сидеть там одной и ждать вестей о Питере.
– О Кормане так до сих пор ничего и не слышно? – спросил я, сочувственно качая головой.
– Нет, – ответила Аманда. На ее глазах вновь начали наворачиваться слезы и тогда я поспешил исправить ситуацию.
– Уверен, он найдется, – сказал я и ободряюще ей улыбнулся. – Ничего плохого с ним не случилось, серьезно. Это же Корман. Скоро он объявится. Вот увидишь!
«Угу, скоро. Может быть не целиком, конечно, только хорошо сохранившаяся часть. Если он весь не сгнил»
– Только не переживай, слышишь?
Она кивнула.
– Тебе надо как-то отвлечься. Выкинуть из головы дурные мысли. Может быть, отвести тебя куда-нибудь? – предложил я.
– Да, – согласилась она, немного оживившись, – это было бы хорошей идеей.
Мы вышли на улицу. Уже смеркалось. Зашелестели деревья, отбрасывающие свои длинные тени на асфальт, который покрывали мелкие лужицы. Днем шел дождь. В воздухе пахло свежестью и цветами. Аманда поежилась и зябко повела плечами.
– Еще только пять, а уже так темно, – тихо произнесла она. – И прохладно.
– В Уэлбридже темнеет раньше, чем в других городах, – заметил я, поднимая голову к безоблачному небу, где прослеживались, разбросанные в чернеющем океане, редкие звезды. – Порой мне кажется, что ночь коварно крадет часы, которые по праву принадлежат дню.
Аманда слегка улыбнулась.
– А ты все такой же мечтатель, Дилан, – дружески поддела она. – Мне в тебе это всегда нравилось.
Я почувствовал, как загорелось лицо и отвернулся.
– Ну, пойдем... чего здесь стоять мерзнуть.
Мы миновали спортивную площадку. Остановились у серебристого Шеврале Круза, единственного припаркованного на пустынной школьной автостоянке.
– Ты умеешь водить эту штуку? – поинтересовалась Аманда.