Много хочешь, мало получишь! свирепо оскалила все имевшиеся в наличии зубы Джерри. –А ну катись отсюда, муженек, йоптваю!
-Эй-эй!- плюгаш поежился, с явным испугом глядя на взбесившуюся южанку, которая выглядела в своей ярости так грозно и великолепно, что у Робина перехватило дыхание. -Придержите эту черномазую!
Чернома… Джерри побагровев, принялась нащупывать скалку, хранившуюся за холодильником. –Ах ты сволочь, расист поганый!
Нет, любимая! Робин нежно перехватил руку возлюбленной. –Не надо! Я сам его убью!
Истошный визг перебудил и перепугал большую часть населения коммуналки. Люди выскакивали из своих комнат, потихоньку сползаясь к кухне, откуда, собственно, и доносились визги.
Элька и Гай не были исключением. Кое-как набросив на себя шмотки, они выперлись в коридор и поспешили к кухне. Здесь уже собралась небольшая толпа во главе с Леркой и шерифом.
Что тут… начала было Элька, да так и застыла с открытым ртом, глядя, как Робин трясет в воздухе тощее извивающееся червяком тело. –Йоптваю!
И я о том же! заявила Джерри, выныривая откуда-то из-за спины любимого. – Явился хрен собачий и права на тебя качает!
Отпусти, олух! Дубина! собравшись с силами, заверещал наглец, извиваясь по-червячьи в костлявых, но могучих руках лесного чуда. Я и правда муж Эли! Да скажи же ему, дура! взвыл он, заметив окаменелую от потрясения Эльку. Бедняжка пребывала на грани обморока.
Эля… Гизборн застонал словно раненый зверь, отступая на шаг назад. –Это правда?!
-Да правда это, правда, ты, орясина! Ты кто вообще такой?
Её муж… глухо вымолвил сэр Гай, закрывая глаза. – По крайней мере считал себя таковым…
Он развернулся и опрометью ринулся к выходу. Элька вскрикнула не своим голосом и помчалась следом, но куда ей было угнаться за тренированным длинноногим рыцарем! К тому же она споткнулась о драный край линолеума и растянулась на полу. А когда поднялась, Гая и след простыл.
-Элечка, деточка, – залебезил тощий, вырвавшись наконец из цепких рук Робина, – я приехал за тобой. Ты хоть знаешь, что ты теперь богатая женщина! Миллион евро! Твоё наследство! Бяк!
Последнее слово осталось за Джерри, которая недолго думая как следует приложила мерзкую тварь скалкой по маковке. Гад свёл глаза в кучку на переносице и мягко опустился на пол. Джерри перепрыгнула через чахлую тушку, устремившись к обезумевшей от отчаяния Эльке, которая металась словно тигрица, у которой отняли её котят.
-Эль, успокойся, милая, он вернется! Ему просто некуда идти! И ты всё ему объяснишь!
Не вернется! горестно завыла бедная Элька. –Ты не понимаешь! Я же его обманула! Он не простит! Не простит! Аааааааааааа!!!!!!!!!!!
С этим раздирающим душу ревом она бросилась к лежавшему кучкой тряпья первому супругу и принялась от души пинать его ногами в розовым домашних тапочках.
-Убью, сука! Тварь! Сдохни! Сдохни!
Лерке и Джерри едва удалось оттащить невменяемую от горя бедняжку от её бывшего. Робин сплюнул, призадумался, а потом подтащил к себе шерифа, стоявшего тут же и смотревшего на всё кошмарное шоу круглыми совиными зенками.
-Де Рено, послушайте, попробуйте тут выяснить, что это за типус и какого демона ему тут надо. Мы с Беллемом пойдем по следу Гая. Попробуем его найти, он не мог далеко удрать.
-Ладно, – мрачно кивнул шериф. –Только помягче с ним…надо же, кто бы мог подумать!
О чем это вы? нахмурился Робин. –Ну-ка выкладывайте!
Де Рено поежился.
-История повторяется, – наконец сказал он. Ктогда-то Гай оказался жертвой подобного брака. Его мать вышла замуж вторично, будучи уверена в том, что первый муж погиб. Родился Гай… А потом вернулся первый супруг леди Гизборн…да ты сам знаешь, не может быть, чтобы Гай не рассказал тебе, что он и Роберт братья…
Робин кивнул. Затем поднялся, бросив на Эльку ОЧЕНЬ выразительный взгляд.
Эта причина, по которой вы не желали замужества? тихо спросил он. Элька снова разрыдалась. Джерри бросила на любовника испепеляющий взгляд и ласково обняла подругу за плечи.
-Пойдем, Элечка, ну их…если Беллем с ними, то Гая они найдум. А там дальше…у нас не средневековье все-таки! Он поймет и простит!
Гай шел куда глаза глядят. Внутри всё было пусто и холодно. Он давным-давно не чувствовал себя таким одиноким. Было ужасающе холодно. Он не знал ни как долго шел, ни куда. Пару раз едва не угодил под машину. В конце концов он в изменожении опрустился на скамью в парке, через который лежал его путь. Думать не хотелось, как и действовать. Хотелось просто лечь и умереть. Он сидел, пока ледяной холод не начал пробираться под тонкую блузу.