Торин заметил, как дрожит эльф, одетый лишь в лоскут ткани на бедрах, не думая ни о чем стащил меховой жилет и набросил на его плечи. Солнце уже проделало путь, появившись наполовину и обливая золотом гряду скал, сиреневых в рассветной дымке, и странные величественные башни исполинского города так далеко, что лишь острые глаза короля смогли разглядеть их.
Что это за город, Гэндальф? спросил Торин, прищурившись в попытке рассмотреть детали. Волшебник поднял голову и король поразился тому, как постарело его лицо.
-Не смотри на меня так, – хмыкнул маг, откидывая на спину пегие пряди волос. –Я всего лишь немного устал. Этот город зовется Арквен, он выстроен в незапамятные времена гигантами, но теперь там живут иные хозяева. Нижние его ярусы занимают гномы, средние принадлежат людям, верхние же отданы во владение эльфов и крылатых.
Крылатых? удивленно переспросил Торин, не сводя глаз с далеких очертаний. –Что это ещё за…
Крылатые это потомки Радхи, владычицы грёз, – пояснил волшебник. –Ты познакомишься с ними…со временем.
-Надеюсь, там нет орков и гоблинов, – проворчал Торин, с содроганием вспоминая Азога и остальных Сынов Тьмы. Волшебник фыркнул.
-Если бы! Но об этом позже, Торин, сын Трейна. Взгляни, кажется, это за нами.
Король повернул голову в указанном направлении, да так и замер, не в силах даже закрыть открывшийся от изумления рот. К ним приближалась процессия из пяти колесниц, летящих прямо по воздуху и запряженных белоснежными крылатыми змеями.
Нао! счастливо взвизгнула Лалти, бросаясь к краю плато. – Нао, мы здесь!
Из первой колесницы выпрыгнул рослый черноволосый парень в серебристом одеянии и девушка буквально повисла у него на шее, что-то бурно выплакивая, всхлипывая и поскуливая. Осторожно опустив Лалти в колесницу, рослый Нао шагнул к обитателям плато. Глаза его сузились, когда он увидел Торина.
Ты! прошипел горный эльф, выдергивая из ножен серебристый меч. –Наконец-то ты, грязная мразь! Убийца моего отца!
Он двинулся к Торину, который продолжал спокойно стоять, не делая попыток вытащить кинжал, который был его единственным оружием.
-Стой, брат, – мягкий голос Ариена был словно гром среди ясного неба. –Ты видишь лицо Торина Кровавого Меча, но это не убийца нашего отца. Он подарил мне жизнь.
-Это неважно, он умрет, – прошипел Нао, пытаясь оттолкнуть парня. Но Ариен решительно встал между ним и Торином, кутаясь в меховой жилет короля.
-Раньше тебе придется убить меня, брат. Я принес клятву высокой верности, – просто сказал он, глядя в побелевшие от гнева глаза собрата.
Нао попытался было снова отстранить юношу, но тот подошел к Торину и обнял его, обхватив обеими руками, тесно прижавшись к нему всем телом.
-Тебе придется сначала проколоть мое тело, – спокойно произнес Ариен. –Чтобы добраться до сердца Торина Дубощита.
-Остынь, мальчик, – ладонь волшебника легла на плечо Нао. –Ты всегда верил мне, поверь и сейчас, Наойзе, сын Лаунве, на руках этого гнома нет крови твоего отца. Более того, он не имел резона спасать твоего брата, но тем не менее сделал это.
-Раз ты говоришь, Аурендир, – сквозь зубы произнес эльф, нехотя опуская меч и с ненавистью глядя на Торина. –Эй, Клэр, Оиври, Минги, перенесите в мою колесницу гнома со сломанными ногами! Женщины пусть сядут в колесницу Оале. А ты, брат, вместе с тем, кого защищал так яро, и вместе с Аурендиром займешь колесницу Флатли.
С этими словами Нао развернулся и пошел к первой в ряду колеснице.
Солнце ещё не взошло в зенит, когда колесницы горных эльфов, запряженные белыми крылатыми змеями доставили гномов, бывших пленников и волшебника в похожий на драгоценность, вырезанную из желто-алого жада, город Кхел. Торин, привыкший к великолепию родной Мории и Эребора, видевший красоту Имладриса, все же был поражен красотой этого чудесного города, в котором словно смешались гномья практичность и эльфийская воздушность. Кхел был прекрасен вполне земной, и в то же время волшебной красотой.
Что призадумался, Торин Дубощит? произнес волшебник, с улыбкой глядя на короля, который с жадностью всматривался в резные башенки и чудные домики, в прекрасные галереи и словно парящие в воздухе круглые площадки для колесниц, к одной из которых несли их белые змеи.
Ничего… Торин тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. –Что будет с Фили и Кили? За эльфов я не волнуюсь, но мальчишки и женщина…не хотелось бы, чтобы их коснулся гнев здешних обитателей лишь потому, что они гномы.
-Гнев не коснется их, – сказал Ариен, в нежностью глядя на проплывающие мимо резные балконы и галереи. –И здесь, в Кхеле вы будете в не меньшей безопасности, чем были бы в утробах своих матерей.