— Привет, Уинстон.
Пес облизнул нос, вильнув хвостом, и сел рядом.
— Стая, это Эби. Эби, это стая.
Улыбнувшись, Эбигейл погладила ближайшую спинку болонки, которая все не могла допрыгнуть до ее руки, чтобы поластиться. У нее даже глаз не было видно из-за шерстяной челки.
— Ты так сказал, будто я тоже прибившаяся собака.
Уилл едва улыбнулся уголком рта.
— Они моя семья. Все, что у меня есть.
— Это твои? Все?
— Да, я завел их до того, как… — подумав о чем-то неприятном, Уилл в последний момент изменил ответ и присел на корточки. — Когда переехал в Балтимор. Кому сладких косточек?
Уилл выдал каждой собаке по сладости из зоо-магазина, и Эбигейл ухмыльнулась.
— Как людей трогать, так ни-ни, а как пушистых собачек, так ты первый.
Он выглядел счастливым и спокойным, касаясь их лап, морд и черных носов. Уилл не дергался, не отводил взгляда, даже его поза была полностью расслаблена.
— С животными мне всегда было легче найти общий язык. Они не лгут, не завидуют, не пытаются унизить просто потому, что ты отличаешься. Я вижу и ощущаю, как они счастливы каждое мгновение. Смотри, это Рокси, — он погладил черно-белую колли со свалявшейся шерстью. — Я нашел ее первой, на парковке возле полицейской академии. Она съела велосипедную цепь.
— Рокси повезло, что она тебя встретила.
Уилл пожал плечами. Для него это было естественно — прийти на помощь нуждающемуся. Он мог наплевать на себя, на свое здоровье, но не на тех, кто попал в беду, наверное, поэтому и пошел в полицию. И даже оказавшись на обочине жизни, куда его спихнуло общество, Уилл все еще пытался защитить людей в этот раз от себя самого. Эбигейл хотелось сказать, что люди не нуждаются в защите. Им нужен урок.
— О чем ты хотел поговорить?
Уилл поднял на нее встревоженный взгляд, будто помолодев лет на десять из-за своей беззащитности.
— Лектер мог услышать.
— У него прослушка в доме?
— Нет.
— Он вернулся?! — испугалась Эбигейл.
— Нет-нет-нет, все не так, как ты думаешь, — Уилл покачал головой и, поднявшись с колен, спрятал руки в карманах джинсов. — Не знаю, хуже это или лучше — он такой же как я, только наоборот. Я вижу прошлое, где он все еще в доме. А он видит меня с тех пор, как я пришел, чтобы его ловить. Думаю, Ганнибал даже слышал наш разговор прошлым вечером, просто не хотел показаться грубым.
Эбигейл заметила, как Уилл назвал доктора по имени, будто они были уже хорошо и давно знакомы, но не сказала об этом вслух.
— Ты уверен?
— Я знаю, что звучит как бред сумасшедшего. Да. — Уилл несколько раз коротко кивнул. — Да, я уверен. Он разговаривал со мной.
— Знаешь, я вообще-то изучала физику, и там не было ни слова про временные парадоксы. В смысле, какого черта? Если Лектер знает, что мы будем его искать, на черта он заварил всю эту кашу?
— Тот Ганнибал, с которым говорил я, тоже не знает. По крайней мере, утверждает, что не знает. Хотя, учитывая его прошлое, верить на слово ему нельзя.
— Только я подумала, что меня уже ничем нельзя удивить, как мы наталкиваемся на еще одного парня со сверхспособностями. Вы что, в одном обществе супергероев состоите? Я, между прочим, с детства мечтала о полетах. Не знаешь, где раздают?
Уилл нахмурился.
— Думаю, он, как и я, пережил в детстве потрясение. Оно изменило его восприятие, открыв дверь, которая должна быть заперта. От него исходит постоянный звук течения времени, будто, настраиваясь на его волну, я настраиваюсь на все будущее, которое не случилось, случится и случается в данный момент.
— Я ничего не поняла, кроме того, что Лектер опаснее, чем мы предполагали ранее. Ты звонил Кроуфорду?
— Сомневаюсь, что именно я должен сообщить ему эту новость. Он потребует доказательств, а у меня их нет.
— Пока что.
Он еще раз кивнул, как вдруг зазвонил ее телефон. Эбигейл взглянула на экран и пробормотала: