Был поздний вечер, в городе не было фонарей, и торговцы зажигали факелы, масляные лампы, магические огни, стремясь привлечь поздних покупателей. Голставра считала, что торговать ночью нельзя. Потому что ночью нужно спать. Так что она собирала товар в короб и подсчитывала выручку. Петров помогал ей укладывать инструмент. В этот момент он вдруг понял, что хочет эту женщину. И не просто хочет на один раз, нет, он хочет её много раз и каждый день. Даже не обязательно в сексуальном смысле. Уже второй день Петров ловил себя на мысли, что хочет, чтобы эта женщина каждую ночь была с ним в одной кровати, чтобы каждое утро видеть её лицо, каждый день проводить время вместе. Эти чувства были настолько чужды, что мужчине потребовалось двое суток на их осознание. Голставра почувствовала взгляд и обернулась. В её глазах было удивление и немного лукавства. Хитрая монстрица уже всё поняла, но не давала прямых намёков.
- Коля, что ты так на меня смотришь? Иди уже, мне ещё подоиться надо, а то молоко в сисечках испортится. – Закрыв короб, Зимка достала из-под прилавка ведро.
- Эм. Может мне тебе помочь и с этим?
- Хочешь подоить меня? Прости, но я могу это позволить только мужу. – Монстродева сделала вид, что она не позволит сделать это, однако при этом уже возилась с завязками одежды, не стесняясь мужчины.
- Ну, Зимка… – Николай был в сильном замешательстве. Ему ещё не приходилось объясняться в сложных чувствах. К тому же он не мог толком объяснить, что с ним происходит. Язык едва слушался. – Понимаешь, ты мне давно нравишься. Знаешь, я не так уж и нужен в нашем отряде. Командир может и сам заряжать пушку. Ещё и король забрал боеприпасы. А с тобой мне нравится. Я тут как рыба в воде.
- Только это? – Девушка оголила грудь и сняла с шеи колокольчик. – Ты как-то обмолвился о том, что на женщину должно быть что-то ещё, кроме эрекции.
Николай действительно пересказал Зимке некоторые моменты разговора под Громоградом, который состоялся между ним и Ласкиным. Эта фраза казалась Петрову такой удачной, что он слово в слово пересказал её.
- А у меня на тебя не только эрекция. Я с тобой тут уже второй день торчу. Позавчера хотя бы к королю сходил. А так бы уже и все три дня было бы. Мне с тобой интересно. Я просто колебался, поскольку не могу бросить экипаж. Но не буду же я с ними всю жизнь колесить по миру. Димка хочет подзаработать деньжат и осесть. Да и тебе сподручнее будет. Не таскать же короб на себе? А ежели с торговлей где не пойдёт, ну там, неходовой товар будет, так я тебе подсоблю.
- Да, ты умело торгуешься. – Зимка стала с силой сжимать свои сисечки. – Ох, вымя такое тяжёлое стало. Надо бы подоить меня. Ты мне тоже нравишься, Коля. Давай тогда я позволю тебе подоить себя, только сразу не убегай, мы с тобой соединим наши судьбы по законам монстров. Только что-то я не услышала от тебя кое-чего. Неужели оглохла?
- Так это, кхм. Зимка, я предлагаю стать тебе моей женой. Ты мне правда нравишься, я когда смотрю на тебя, то даже сердце бьётся быстрее.
- Чтож, это то, чего я ждала. – Улыбнулась монстродева и окончательно разделась.
- Эй, ты чего? – Забеспокоился мужчина. – А вдруг увидит кто?
- Во-первых, наш прилавок не освещён, во-вторых, он частично нас скрывает, а в-третьих, какая разница? В Кривом Вороне и Булатограде это делают и на улицах. Ольга мне рассказала, как сэр Дмитрий женился с Чиутаха на улице в закоулке под звёздным небом. А в Аль-Финик прилюдный секс на площади посреди белого дня – настолько обычное дело, что никто не обращает внимания. Это здесь, на базаре, люди и монстры больше думают о торговле, а остальное скрывают прилавки.
Зимка поставила ведро перед собой, а перед ведром – низкую табуретку. Затем склонилась вперёд так, чтобы руки упирались в табуретку, а грудь свисала над ведром. Над прилавком торчал только её задранный хвостик. Николай огляделся, соседние прилавки были уже пусты. Справа торговали овощами и они были раскуплены ещё до заката, а слева был торговец драгоценностями, но едва солнце зашло он куда-то быстро убежал со своим товаром. Мужчина посмотрел на прилавок напротив. Там стоял торговец тканями. Он убирал свой товар, а рядом в нетерпении стояла арахна. Этот факт почему-то снимал тревогу с Петрова. Присев на корточки, он размял кисти.
- В общем, это я в первый раз дою женщину… Я вообще первый раз кого-то дою. Так что ты подсказывай, чего делать. – Впервые взгляд на женскую грудь заставлял смущаться прожжённого циника и бабника.