Оставалось малое — найти нужный дом, проникнуть внутрь… или, поймав за хвост немыслимую удачу, оставаться снаружи и проследить за этим самым Рональдом Норткрестом с супругой. Кстати, Каррас не упомянул, есть ли в доме кто-то еще, помимо них? Слуги, родственники, может быть, дети? Чертовски мало информации. С другой стороны, кто он такой, мастер-вор или сопливый карманник, готовый спасовать при первом же осложнении?
Младший подавил непрошенное желание встать посреди слабо освещенной улочки и во все горло заорать «Норткрест! Выходи, гнусный трус!» Это могло сработать, но наверняка вызвало бы ненужный ажиотаж и волнение среди жильцов. Что было совершенно излишним.
Он развернул свой чудо-лук и через секунду взлетел на плоскую крышу какого-то невеликого двухэтажного здания — лавки или магазинчика, должно быть. Вокруг стояла неподвижная тишина, только в окончательно темнеющем небе кружились и каркали вороны. Умеренно бедный район — по вечерам здесь не устраивают дорогих вечеринок, но не дают воли и лихим попойкам с дешевым вином и разбавленным пивом. После наступления темноты жители не жгут керосин или газ, а дисциплинированно ложатся спать. Скучно и тоскливо… но, наверное, кого-то устраивает.
Вор задумчиво огляделся. Следовало рассуждать логически. На Норткрест-роуд, короткой и узкой улице, располагалось всего четыре… шесть… восемь… двенадцать домов. Плюс тот, на крыше которого он сидел — тринадцать. Из них два здания явно нежилые — эта самая лавка, да еще одно сооружение, напоминающее насосную станцию. Доки рядом, наверное, воду в каналы качает. Одиннадцать. Уже меньше работы.
Что еще? Каррас упомянул, что фамилия парня произошла от названия улицы — что это означает? Что их семья живет здесь уже давно, возможно, несколько десятилетий. Маловероятно, что все эти годы он и его предки ютились в дешевых многоэтажных меблирашках, которых здесь насчитывалось целых пять штук, скорее всего, жильем им служил отдельно стоящий дом, находящийся в личном владении. Таковых здесь было ровно шесть.
Теперь уже совсем легко. Исходя опять же из возраста, что можно сказать об этой ничуть не великолепной шестерке? Два дома явно построены или отремонтированы относительно недавно — доски еще не успели потемнеть. Оба на одной стороне улицы — пожар там был, что ли? Еще три здания находятся у самого конца улицы — вот эти точно новые, на фундаменте еще остались следы строительных инструментов. И еще один…
Этот дом Младшему очень не понравился — массивный, каменный и мрачный, он возвышался над улицей и подавлял, кажется, любой светлый взгляд, любое радостное настроение или искру творчества. Черный, старый и огромный — он вполне мог служить родовым гнездом Норткрестов, пускай и изрядно запущенным. А самым плохим было то, дом был огорожен высоким забором из металлических пик. Проникнуть в такой будет сложно.
Что в сухом остатке? Три кандидатуры на искомое строение. Как выбрать нужное?
Наугад?
Слоняться от дома к дому, стучать в двери и вызывать хозяина?
Скакать по крышам, подслушивая разговоры жильцов через печные трубы?
Пытаться прочитать имена владельцев на крошечных выцветших табличках?
— Нет, ерунда, — сказал сам себе Младший. — Самое слабое место любой системы — люди. А самое большое стремление любого человека — чтобы его выслушали. Будем исходить из этого.
Через минуту после этого краткого размышления на землю спрыгнул уже, можно сказать, совсем другой человек. Прихрамывающий сгорбленный силуэт с обмотанной какими-то тряпками поясницей — подрался, что ли, неудачно, а может, просто простыл? — заковылял прочь с Норткрест-роуд, присвистывая и бормоча что-то себе под нос. Нищие, чтоб их Трикстер побрал — плодятся кругом, как тараканы. А ведь это еще приличный район!
Безобразие! Куда только смотрит шериф Труарт!