- Лео! – Лицо Софии просветлело, когда она увидела парня.
- Софи? – Лео выглядел удивлённым, но явно её знал. Даже спустился, чтобы взять вещи. – Так это ты будешь у нас жить?
- Вы знакомы? – Когда в разговор вступал отец, все молча слушали. София шестым чувством поняла это и повернулась к нему. Девушка была раздавлена смертью отца, страхом, болью, и даже не стала возражать, когда её посадили в машину и привезли в незнакомое место. Ей было просто всё равно, пока не увидела знакомое лицо. И только тогда начала понимать, почему имя детектива показалось знакомым. А человек, который говорил с ней, выглядел как-то странно. Слишком молод для отца всех этих людей. А глаза – старые.
- Космический лагерь. – Лео встал прямо перед ней, перехватывая взгляд. – Мои соболезнования.
- Спасибо.
Ей окружил гомон семьи Майколсонов, и девушка быстро перестала соображать, что происходит. Вещи утащили куда-то наверх, а её саму усадили за стол. Парочка рыжих близнецов и их мама кружили вокруг неё, что-то говорили, она не воспринимала, а чисто механически ела.
- Ты уверена, что это хорошая идея, малышка? - Колу не жалко было принять в свой дом ещё одного человека. Пятеро своих детей, девочки из леса, племянник… одним ребёнком больше, одним меньше. Не так уж существенно.
- Она попадёт в систему, и пока будет мотыляться от одного соц работника к другому, её точно убьют.
- Девчонка не оборотень.
- Её отец им был, я проверила. Нам не нужно побоище, отец.
- Согласен, малышка.
А Генри не сводил глаз с гостьи. Большую часть своей жизни юный Майколсон провёл среди мальчишек, в своей закрытой школе. Но английский свет давал представление о противоположном поле, даже больше необходимого для его возраста. София Норман была милая, хрупкая, белокурая, отлично смотрелась бы в вечернем платье, и, что самое притягательное для Генри, нуждалась в помощи. А парень унаследовал от отца «рыцарский синдром». А значит, девушка становилась интересной только потому, что она была в беде.
София потихоньку приходила в себя. Но облегчения это не принесло. Шок сменился пониманием того, что именно случилось. Что она осталась одна. Что, когда она вернётся в свой дом, там никого не будет. Собираясь утром в школу, не будет пахнуть отцовскими фирменными блинчиками. Не будет слышно его шагов, когда он возвращается с работы. Никто не будет ворчать и названивать по сто раз на дню, жутко раздражая. Его просто не будет. Никогда. Девушка отложила ложку, и разрыдалась. Она рыдала навзрыд, уткнувшись лицом в ладони. И не слышала, что ей говорили, и не чувствовала, как гладили по спине, успокаивая. Её накрыло горе, и она ничего не воспринимала. Совсем.
- Дайте ей поплакать. – На её плечо легла чья-то горячая рука. В другое время от такого жара девушка бы закипела, но сейчас ей было всё равно. Она не замечала ни руку Генри, не то, как Вест вытащил их с кузеном вещи из комнаты, сказав, что переедут пока к близнецам. Как Адель что-то горячо обсуждала с отцом, Иви вернулась к готовке, близнецы мялись в дверях, не представляя, как вести себя с рыдающей девочкой на кухне. Лада с Ледой занялись своими делами, продолжая облагораживать местный лес. Чем же ещё заниматься в человеческом мире нимфам рощ? Только этим. А Лео с Эньей были в домике на дереве ещё с начала ужина. Энье нравился вид сверху, по, как обдувает ветер, и как тихо тут было. Это было ещё одно, в чём они были похожи: оба любили тишину.
«Мне жаль её.» - Энья стояла, опёршись на перила и смотрела вниз.- «Она осталась совсем одна».
«У неё есть брат».
«По крови у неё никого нет. Она одна.»
«Семья не обязательно кровь.»
«Наверное. У меня никогда не было семьи.»
«Разве мы не твоя семья?»
«Только ты.» - Энья улыбнулась, привалившись к его плечу. – «Твои родные считают меня странной».
«Ты не говоришь, хотя можешь. Это странно».
«Я говорю с тобой. Мне хватает тебя».