- Разумеется, напарник. Куда ты, туда и я.
- Не смотри так. Мы же не знаем, что это за призрак. Может, это хороший призрак.
- Не бывает хороших призраков. Чем дольше они здесь, тем больше у них едет крыша. И ты это знаешь. И если чувства к этому парню мешают тебе работать, то езжай домой, я сам всё закончу. Или вызову с базы кого-нибудь в помощь.
- Не истери, ладно? – Надежда с усмешкой взяла напарника под руку. – Я возьму себя в руки и буду вести себя сугубо профессионально. Клянусь.
И они уже не видели, как какая-то женщина, хрупкая и темноволосая, появилась из воздуха, как через неё проходили люди. Она смотрела им вслед и улыбалась.
========== Часть 22 ==========
Орландо
Адель была в ярости. Просто потому, что не могла ничего сделать с этой ситуацией, только пожаловаться отцу. И как раз этого она делать точно не собиралась. Отец и так замял исчезновение Тобби, не хватало ещё втягивать его в её личную жизнь и дальше. А проблема была в том, что Стефан Сальваторе поехал за ней. И девушка столкнулась с ним в первый же день, в участке.
— Ты…какого ты тут делаешь?
— Майколсон. — Сержант явно рад был подкинуть ей такой подарочек. — Ты уже знакома с нашим новым гражданским следователем? Отлично, вам вместе работать. Введи его в курс дела.
— Ненавижу тебя. — Адель едва удержалась, чтобы не сплюнуть. — Что ты привязался?
— Скука — главная проблема бессмертных. Поймёшь через пару столетий. Но работу ты нашла интересную, молодец.
Больше они к этому разговору не возвращались. Стефан таскался за ней, как хвост. Это бесило до невозможности. Девушка постоянно находилась в взвинченном состоянии, и, когда во время задержания, не вовремя схватилась за пистолет, приземлилась в кабинете психолога.
— Так что с вами происходит, детектив? — Доктор, с заученной сочувствующей улыбкой, профессионально смотрел на неё. В этом кабинете сидело столько копов, что его ничем нельзя было увидеть. — У вас безупречное личное дело. Никаких превышений полномочий, практически абсолютная раскрываемость. Вы действительно хороший коп. Так что с вами происходит? Если вы будете молчать, я имею полное право изъять у вас значок и оружие. Вы этого хотите?
— Может статься, так будет и лучше. Я воспользуюсь этим и отправлюсь в отпуск, куда-нибудь, где тепло и пляж. — Адель откинулась на спинку кресла. — Давайте сделаем это прямо сейчас. Дать вам ручку?
— Детектив… Я сижу тут уже не первый год, и видел столько копов… Большинство из них — трудяги, посвятившие всю свою жизнь этой профессии. Они срываются, палят по машинам, переживают стрессы каждый день, но все они хотят заниматься тем, чем занимаются. А вы… если вы, детектив, не хотите взять себя в руки и перестать подвергать опасности себя и окружающих, из-за личной истерики, то убирайте значок в стол и пишите рапорт. Я дам вашему начальству именно такую рекомендацию. Так я спрашиваю ещё раз… Что с вами происходит, детектив?
— Наш новый гражданский следователь выводит меня из себя. Я не хочу видеть этого человека рядом с собой.
— Почему? Вы были неприятно знакомы до этого?
— Стефан Сальваторе старый друг нашей семьи.
— И что случилось между вами, что вас выводит из себя старый друг вашей семьи?
— Я считаю его присутствие неуместным. Мы занимаемся своей работой, потому что так нужно, и это наш долг, а он…ему просто скучно. Он развлекается, а это не та мотивация, с которой нам следует работать, верно ведь?
— Вас это задевает как профессионала, или тут что-то личное? Мистер Сальваторе вызывает у вас какие-то чувства, которые вы хотели бы скрыть?
— Я не пытаюсь скрыть своё раздражение, поэтому я и здесь. Всё просто, док, никаких подводных камней.
— Я так не думаю. Я думаю, вы переносите свою личную проблему на ближайший к вам объект. А именно, на мистера Сальваторе.
— Вот как? Вы сделали такой искромётный вывод из четверти часа нашего разговора? Да вы просто гений, док.
— Сарказм вам не поможет, детектив. Если вы не будете сотрудничать, мы ни к чему не придём. Вы нервничаете, у вас трясутся руки, вы ненадёжны. Как вы будете выходить на улицы, зная, что в критический момент можете не справиться, и пострадает невинный человек? Так что я вновь повторюсь. Что с вами происходит, детектив? Какая боль, какая обида мешает вам работать?
— Меня предали и разбили сердце. Эта боль мешает мне работать. Чем вы будете меня лечить, доктор? У вас есть эффективная терапия на такой случай?
— К сожалению, нет, детектив. Могу только выписать рецепт на транквилизаторы.
— И я добровольно сложу оружие. Тормозная реакция ничем не лучше трясущихся рук. Не хочу попасть в аварию, или словить пулю.