Генри смотрел в её недоверчиво прищуренные глаза, и автоматически взял в руки полотенце. Успел ещё подумать, как он вообще выдержал без неё все эти месяцы, прежде чем шагнул к ней, и согнулся от резко нахлынувшей боли.
- ГЕНРИ?!
У Клауса было удивительно хорошее настроение. Всё было хорошо, все здоровы, и собирались на Рождество. Надежда позвонила что приедет. И Этта сказала, что с семьёй пребудут к самому празднику. Настроение гибриду не портил даже скорый приезд зятя. Клаус даже не мог точно вспомнить, когда же он стал так сильно любить Рождество. Наверное, когда дети начинали носиться по дому и искать подарки, и тихонько ругаться, что мама их так хорошо прячет. Прожить тысячелетие, убегая и прячась, бороться, лить кровь, воевать, явно стоило того, чтобы в конечном итоге обрести счастье и покой.
- Ник. – Кэролайн только что вернулась из галереи, где занималась выставкой картин одного молодого, но подающего надежды художника. И застала мужа в блаженном состоянии вытянувшегося в кресле у камина, и что-то рисующего в своём блокноте. Вампирша улыбнулась, вспомнив, как впервые получила свой портрет от будущего мужа. Смешно вспомнить, как она огрызалась и старательно ненавидела его вначале. В итоге сдалась и призналась себе, что притворяться больше не может.
- Милая… - Почему-то то, как он это произносил, заставляло мурашки бежать по спине. Кэролайн села к нему на колени, прижалась к груди. Как же хорошо и спокойно. И, сколько бы они не ругались, как бы не громили дом, женщина не могла представить рядом с собой кого-либо другого. Как же она была молода и глупа когда-то. Тут она почувствовала, как муж резко напрягся, и откинулся на спинку, ловя ртом воздух.
- НИК? Ты в порядке?
- Да. – Гибрид поморщился. Подобное ощущение ему уже доводилось испытывать. Много лет назад, когда осуществлялся разрыв кровной связи, он чувствовал себя так же паршиво. Как будто из него снова выкачали огромный кусок магии. Вот только куда он пошёл, чёрт возьми?- Милая, ты не могла бы проверить, всё ли готово для костра?
- Хорошо. – Кивнула Кэролайн, нехотя вставая. Она ведь уже знала, когда муж говорит таким тоном, спорить с ним совершенно бесполезно. А Клаус решительно пошёл в комнату к сыну, на ходу набирая дочерей. Сначала убедиться, что с детьми всё в порядке. Потом разберёмся со всем остальным.
Томми был в комнате Кристи и наблюдал, как она расчёсывает волосы. За эти пару недель он как-то привык, что она живёт в соседней комнате, и входил к ней, как к себе. Что-то неуловимо изменилось. Их отношения вообще менялись раз сто за эти месяцы, если не больше. Сначала была горячая влюбленность, что, собственно и привело к их общему сыну. Потом растерянность и прохлада в отношениях. У Кристи часто менялось настроение, и парень откровенно страдал, что она его не любит. Потом смирился и принял это. А теперь что… Как будто так и надо. Она живёт в его доме, скоро родит его ребёнка, сидит и расчёсывает волосы, словно ничего особенного не происходит. А вот Томми не представлял, как будет жить, если она вдруг исчезнет из его жизни. До него пока не доходило, почему он так чувствует, и что с этим делать, но, со временем он поймёт. Поймёт, что его семья увеличилась. Может, когда станет старше. Может, когда возьмёт на руки сына. А сейчас он просто стоял в дверях, щурился от пробивающегося из окна света и слышал, как стучит два сердца. Стучат спокойно, размерено, и почти в унисон. Но вот что-то случилось, и второе, маленькое сердце, забилось намного быстрее.
- У меня схватки. – Крикнула Кристи, осторожно спускаясь на пол. Тело скрутило от боли, и уже через секунду Томми был рядом. Что за ерунда? Рано же ещё. Воды отошли, когда Клаус влетел в сторону. Вот ему уже трижды приходилось это видеть, и он, в отличие от сына, знал, что делать. – Позвоните Артуру!