Конечно, сказано было очень и очень громко. Леса эльфов были союзниками Империи Грифона, давнему и непримиримому противнику Хранителей Древних. И приграничные владетели обеих сторон пакостили друг другу, как только могли, там, где могли друг до друга дотянуться. Но формально — я был прав. Мирный договор между Князем Вечного леса и Верховными Хранителями был подписан после того, как эльфы в качестве союзников Империи поучаствовали в Третьем Очищающем походе. После этого похода Хранители потеряли несколько своих твердынь-анклавов, но и Очищающие умылись кровью. Само существование Империи Грифона было поставлено под сомнение огромной волной мятежей, как дворянских, так и крестьянских, которые изрядно уменьшившаяся в числе императорская армия просто не успевала давить, и набегами резко активизировавшихся викингов. А на Вечный лес обрушились дроу, посчитавшие, что их наземные собратья слишком ослабели, чтобы упустить шанс по-родственному заглянуть на огонек. Впрочем, викинги их в покое тоже не оставили. Так что Князь поспешил заключить мирные договора со всеми, с кем только мог договориться, и сосредоточился на отражении более существенной угрозы. Тем более, что, привлеченные сварой в мире смертных, зашевелились и демоны, и даже состоялось несколько малых, разведывательных, прорывов Инферно. И ходят слухи о том, что несколько анклавов демонов сумели закрепиться и до сих пор держатся. Впрочем, слухи эти — смутные, недостоверные, и вызывают сомнения. Удержаться демонам в глубине эльфийского Леса было бы крайне сложно.
— Проклятый колдун! — прошипел эльф, и его рука стремительно скользнула куда-то к поясу.
Спасло меня то, что, заметив это движение, я успел дернуться. И метательный нож вместо моей груди вошел в левое плечо. Сам же гонец, рванув повод, погнал коня в степь… но был остановлен сразу шестью Стрелами Хаоса даже прежде, чем я успел что-либо скомандовать.
— Спасибо, маленькие, — поблагодарил я феечек, и скрипнул зубами, вытаскивая чужой нож из своей руки. — Пьен… Молодец!
— Позвольте, учитель? — Пьен наложил руку на кровоточащую рану и запустил боевую регенерацию.
Поблагодарив нашего отрядного целителя, я двинулся к месту падения эльфа.
Добраться до павшего так уж легко не удалось. Белый конь защищал павшего всадника просто отчаянно. Так что девушкам пришлось его принять на копья. И я добавил Стрелой Хаоса. Так что долго он не продержался.
На теле погибшего нашлись кожаные доспехи, чем-то похожие на мои, но не зачарованные. Однако, даже в таком виде они были лучше, чем ламелляры, в которые одевали в Казарме свежепоявившихся еретиков, но похуже кольчуги Фабриса. Так что я отдал доспех еретикам, чтобы они сами решили, кому он достанется. И через некоторое время в эльфийском доспехе щеголяла еретичка Ефросинья. Меч гонца был такой же, как и у тех, кто погиб на моих землях раньше — с ограничением по расе. В общем, если сумею завербовать эльфа — у меня уже есть чем его вооружить.
В переметных сумках гонца нашлись пять сотен золотых монет и пакет, запечатанный гербом — двумя серебряными ветвями меллорна под изображением глаза в зелени. Это меня уже заинтересовало. Потому как гербом Олваирина и его правителя была серебряная башня под ветвями меллорна.
С хрустом сломав печать, я извлек послание, в котором Видящая Реалуэ извещала «благородного мэра славного города Ветровска, а также всех, кому это будет сколько-нибудь интересно», что собирается появиться у северных ворот города завтра в полдень. При этом имя, в переводе с синдарина [9] означающее «Плетельщица времени» и указание, что информация предназначена «для всех, кому она сколько-нибудь интересна», указывали на то, что провидица — самая настоящая, и вполне может знать о том, что встречу ей готовят на только в славном городе Ветровске. Вот только… почему она тогда отправила с письмом именно того из своих спутников, кто схватился за оружие? Неужели «чья-то воля закрыла от нее эту сцену»? Или… или имеют место быть очередные политические дрязги, решаемые, как и положено политическим дрязгам, максимально грязным путем?
Я опустился на колено возле погибшего, и произнес:
— Да примет Мать твою душу. Пусть дарует Она тебе мудрости, позволяющей не хватиться за оружие, когда дело можно решить словами. И тогда следующее твое воплощение окажется длительнее, и счастливее оборванного.