— Ребята, а вы не знаете — чего, собственно, этот Бартоломей рассчитывал добиться?
Ребята пожали плечами.
— Не знаю, — буркнул Збышек, снова покосившись на Маришку.
— Не… хотя… кажется, он бормотал что-то о том, что «надо донести…» Кажется, он на днях с инквизитором Зигфридом рассорился. Кричал, что Зигфрид — еретик, и чего его подвергнут анафеме… Но больше я ничего не знаю…
«Получено задание: «Мотивы прелата». Выясните, зачем прелат Бартоломей обратился к черной магии.
Награда: золото, опыт, улучшение отношений с Инквизицией.
Штраф за провал/отказ: нет».
Ну что же… Хотя я и не представляю, как выполнять это задание, но раз нет ни ограничений по времени, ни штрафа за провал — то почему бы и нет? Берем!
Когда мы уже выдвинулись к Яблоневому, ко мне подошел Ставр. Как существо более приземленное, он, обыскивая павших, искал не «что-нибудь интересненькое», в чем весьма преуспела феечка, а вещи вполне практичные, можно даже сказать — приземленные. Так он нашарил по карманам прелата и его охранников 3021 золотой, из которых 2700 вполне ожидаемо обнаружились у представителя Церкви Света. Так же найден был и мешочек с самоцветами, общим счетом 1 мера. Еще неподалеку нашлись 2 мешка серы и 2 колбы с ртутью, которые пришлось нагрузить на еретиков. Ну, да ничего — доберемся до Яблоневого, а там это уже будут проблемы крестьян, как все это добро доставить в замок.
— Интересно, почему именно по две меры? — вслух задумался я.
— Вообще-то, по три было, — ответа я не ожидал, но Ставр все-таки ответил. — Там еще пустой мешок и бутыль из-под ртути остались. Видимо, на призыв этой девки потратил.
— Ага, — буркнул Кароль. — Он весь рисунок серой просыпал, а на места под свечи — ртуть вливал… только все это куда-то делось…
Внимательный парнишка! Пожалуй, он может быть даже более полезен, чем я ожидал. По дороге Гавел гордо вышагивал передо мной, всем своим видом выражая свое отношение к вероотступникам. Збышек же и Кароль присоединились к Пьену, так что вместо продолжения дискуссии относительно Кодекса Ситхов, и практики его применения, я начал разъяснять ребятам основы вероучения, которое им предстоит нести народу.
— …так что истина — множественна и изменчива. Не полагайтесь на слова и знаки, ищите то, что будет вашей истиной, и потом — держитесь за нее.
— А на ваши слова, значит, полагаться можно? — с сарказмом пробурчал Гавел, показывая, что не так равнодушен к моей проповеди, как пытается показать.
— Чем это я лучше остальных? — усмехнулся я, вызвав небольшой шок и остановку всех своих учеников. — Я нашел свою истину, и теперь стараюсь донести ее до вас… Но кто сказал, что моя истина и ваша истина — это одно и тоже?
— Истина всегда одна… — пробурчал послушник, сохранивший веру и верность своей церкви даже в тяжелых испытаниях.
Я ненадолго пожалел, что ребятки совершенно точно не знают даже базовых постулатов теории относительности, и им не получится привести в качестве примера то, что зависимость наблюдений от наблюдателя — это не некая иллюзия, а самый что ни на есть физический факт.
— Я есть хочу, — бросил Пьен. — И это — истина.
— И что? — не понял Гавел.
— А небо — голубое, — продолжил Пьен. — И это — тоже истина. И как она может быть одна?
— … — Гавел замер, пытаясь осознать услышанное.
Мне же захотелось поаплодировать моему ученику. Матереет парнишка. И духовно растет над собой.
Тут мы как раз поднялись из балки, и мне представился еще один случай порадовать учеников типично дзенским коаном.