Со странной полуулыбкой Брилл медленно нагнулась и выудила что-то из сена. Только когда она отряхнула эту вещь, Эрик понял, что она держит в руках его маску. На краткий, наполненный ужасом миг он уверился, что Брилл не вернет ее. Но как только он об этом подумал, мятежное выражение, почудившееся ему на лице Брилл, исчезло. Не сказав ни слова, та протянула ему запыленную маску, мимолетно задев его пальцы своими.
Деликатно кашлянув, Брилл отвернулась, пока он прилаживал маску на место.
— Я принесла немного еды — на случай, если ты захочешь побыть тут еще, однако…
— Брилл, — внезапно выпалил Эрик, прервав ее на середине предложения. — Я знаю, что было бы слишком просить тебя простить мое хамское поведение, я знаю, что предал все те проявления дружеского участия, которые ты демонстрировала мне последние несколько месяцев. Я избавлю тебя от тягостной необходимости просить меня убраться и просто поскорее уберусь отсюда.
— Ты так стремишься уйти, Эрик? — тихо спросила Брилл.
— Ну, я только предположил, что… ну… — «Почему она не соглашается, что я должен уйти? Разве она не должна сейчас плакать из-за того, что я сделал… или, по крайней мере, вопить?»
— Я собиралась сказать — перед тем как ты перебил меня, — что надеюсь, что ты обдумаешь возвращение в дом. Ария спрашивала о тебе, а я… ну, честно говоря, я вела себя очень глупо. Я позволила тебе томиться здесь целый день, прежде чем собралась с духом, чтобы выйти и встретиться с тобой. Я была готова позволить тебе поверить, будто ты совершил что-то дурное, дабы отделаться от собственного смущения.
— О чем ты говоришь?
Нервно крутя вокруг пальца обручальное кольцо, Брилл потупилась.
— Эрик, ты всего лишь отреагировал так, как отреагировал бы любой мужчина, и я намеренно настроила тебя против себя, потому что борьба с тобой была единственным, что я смогла придумать, чтобы не лишиться рассудка. Правда в том, что за то время, что ты тут жил, мы стали испытывать друг к другу дружескую привязанность. Мы оба, осмелюсь сказать, скорее, одинокие люди… возможно, это просто оказалось сильнее нас.
Эрик взирал на Брилл как громом пораженный, не в состоянии постигнуть, что она говорит. Она не злилась. Ей не было больно. Если уж на то пошло, проклятая женщина скорее выглядела смущенной собственным поведением, вместо того чтобы обратить внимание на его. «Может ли такое быть, что мои воспоминания не были полностью ошибочными? Она действительно ответила на мои объятия?» — прошептал крохотный голосок на краю его сознания.
— Не думаю, что когда-нибудь пойму тебя, — пробормотал Эрик. — Ты ведешь себя так, будто ничего не произошло.
— С какой стати мне позволять своему дорогому другу мучить себя всего лишь из-за поцелуя? — тихо спросила Брилл; последние слова прозвучали слегка неразборчиво. — А ты, несомненно, уже истерзал себя.
— И как ты догадалась…
— Ты забываешь, что я знаю тебя, Эрик. Я изучила твой образ мыслей. — Брилл заглянула ему в лицо, и ее черты осветила улыбка. — Ты всегда выглядишь таким удивленным, когда я говорю что-нибудь вроде этого. — Наклонившись, она подняла стоявшую у края сеновала корзинку. — Так что, мне оставить это здесь, или ты вернешься в дом?
— Брилл, я больше не доверяю себе. Я не думаю…
Вздохнув, та шаркнула ногой по доскам пола, стрельнув в его сторону острым взглядом из-под белоснежных ресниц.
— Более чем достаточно, что я доверяю тебе.
Чувствуя себя безрассудным перед лицом такой поразительной веры, Эрик открыл рот прежде, чем успел спохватиться, отчего-то желая пошатнуть фундамент убежденности, на котором Брилл так твердо стояла.
— А что, если я скажу, что ты знаешь только часть меня? Что, если на самом деле глубоко внутри я ужасен? Даже теперь я могу использовать твою доброту, чтобы…
Эрик резко оборвал свою самоуничижительную тираду, поскольку Брилл повернулась к нему спиной и начала спускаться по лестнице. Возмущенный столь явным безразличием, он вскочил на ноги и последовал за ней к краю сеновала.
— Прошу прощения!
Взглянув на него поверх перекладины, Брилл улыбнулась.