— Идем, перекусишь чего-нибудь и почувствуешь себя лучше. Дай ему выпустить пар. Когда мужчина сердится, лучше оставить его наедине с собой. После обеда я бы хотел проверить, как там Арианна, а потом мне нужно ехать. — Позволив повиснуть тягостной паузе, Эндрю вел Брилл по коридору к кухне. — На случай, если тебе неспокойно быть в доме одной… я могу оставить с тобой пару моих людей, если хочешь.
— Нет, не нужно… но я ценю твою доброту. Ты был настоящим джентльменом — спасибо тебе за это.
Понимающе кивнув, Эндрю промолчал; его темные глаза самодовольно блестели в свете лампы. «Скоро, моя дорогая, в этом появится необходимость. Боюсь, нрав Эрика со временем значительно ухудшится. Просто пугающе…» — думал он, и смех гремел в его голове.
«Скоро, очень скоро».
========== Глава 30: Дважды разбитое сердце ==========
Сгорбившись в кресле, Эрик сидел в библиотеке и в тишине предавался раздумьям. Он ожесточенно смотрел на столик Брилл, и его мысли носили самый мрачный характер. «Отсюда началась вся эта путаница, с этого проклятого письма, — зло думал Эрик, проводя пальцем по внешнему краю своей маски. — И это случилось всего несколько дней назад».
Поверхность стола теперь была основательно расчищена от всего, что на нем валялось прежде, — осталась только одинокая ручка со стальным пером. Брилл предусмотрительно убрала всю свою корреспонденцию на следующее же утро после того, как Эрик едва не вышиб из Эндрю дух. «Она не хотела снова рисковать и провоцировать мой гнев».
Тогда Эрик был так уверен, что за историей с таинственным письмом стоял Эндрю, однако с того дня в доме произошло множество загадочных событий, и случались они вне зависимости от присутствия или отсутствия молодого лорда. Пропадали разные мелочи — лишь для того чтобы появиться в неподходящих местах, и каждый случай обычно перемежался шумной ссорой между Эриком и Брилл.
Однажды утром Брилл спросила его, где ее серебряная расческа, и пришла в состояние бурной истерики, когда Эрик недоуменно пожал плечами. Эту вещь ей подарил отец, поясняла она, переворачивая дом вверх дном в поисках расчески. Когда Брилл нашла эту чертову расческу небрежно спрятанной за стопкой книг на его комоде, Эрик мог только неверяще уставиться на нее. Он знал, что не брал расчески, но как объяснить этот факт без того, чтобы выглядеть душевнобольным или лжецом, было выше его понимания.
Кивая в ответ на путаное объяснение Эрика, Брилл защитным жестом прижимала любимую вещь к груди.
— Полагаю, ты просто забыл, что взял ее, — бормотала она, отчаянно пытаясь найти оправдание этой неопровержимой улике против Эрика, но ее черты вновь омрачало подозрение.
Сомнение, которое Эрик видел в ее глазах и позе, приводило в бешенство и глубоко ранило. Разве не Брилл часто повторяла, что он ее самый лучший друг? Разве она не должна больше доверять ему, а не слову какого-то напыщенного и коварного аристократического ублюдка? Хотя Брилл и делала упорные попытки оправдать загадочные происшествия в его пользу, Эрик был бы дураком, если б не видел, как с каждым последующим случаем она исчерпывает логические объяснения. Он чувствовал, что их взаимная привязанность утекает, подобно песчинкам сквозь пальцы.