— О чем ты говоришь? — выдохнула та срывающимся голосом.
Нетерпеливо вздохнув, Эрик безразлично пожал плечами.
— Как ни удивительно это может звучать для такой женщины, как вы, до того, как я попал сюда, у меня была своя жизнь. Я никогда не имел ни малейшего намерения остаться здесь навсегда. У меня есть дело, к которому я должен вернуться. — Ложь сладко текла с его языка, точно мед из улья. Особенно, когда он увидел, какой впечатляющий эффект она произвела на Брилл.
Это на самом деле было смешно, как легко он мог предугадывать эмоции Брилл теперь, когда видел настоящую природу ее очарования. Сперва потрясенно приоткрытый рот, затем смущение и неверие, которые сменяются застлавшей глаза болью. Как он мог раньше не замечать лживости всего этого? Как он мог дать себя одурачить этими женскими уловками, после того как всего несколько месяцев назад Кристина преподала ему детальный урок по вероломству женского сердца? «Я чертов дурак… вот как… я всю жизнь влюблялся во все красивое… но хватит с меня. Думаю, пришло время перестать быть дураком… думаю, пришло время вернуть немного той муки, которая терзала меня самого».
— Эрик, о чем ты говоришь? Какое дело? Почему ты так ведешь себя? Я думала… я думала, мы были…
— Что… что вы думали? Возможно, что мы — друзья? — спросил Эрик: в его горле вскипал безжалостный смешок. Сделав шаг вперед, подстегиваемый защитой своей ярости, он поднял руку и провел пальцем по холодной щеке Брилл. — Вы действительно верили, что все это правда? Бедняжка. Не хочу врать, я был благодарен вам за помощь. Но не заблуждайтесь — я бы ушел в тот же миг, как у меня появились силы, чтобы выйти за дверь, если бы не возникла забавная перспектива обучать вашу дочь. Единственный мой интерес к вам — тот же самый, что долгие годы был у лорда Эндрю, — тихо закончил Эрик, демонстративно опустив взгляд на ее губы и прилипшую к телу ночную сорочку.
— Ч-что… — прошептала Брилл в оцепенелом неверии, неловко прикрывая грудь руками. — Почему ты говоришь такие вещи… ты не имеешь их в виду на самом деле. Ты спас жизнь Арии… почему ты это сделал, если тебе все равно?!
— Дорогая мадам, я, разумеется, чертов ублюдок, но даже я не могу дать утонуть маленькому ребенку.
Эрик продолжал смотреть на нее, и темная боль в глазах Брилл медленно озарилась гневом. Быстрым смазанным движением она отбросила его руку от своего лица.
— Прекрати немедленно! Ты лжешь! Почему ты это делаешь?!
Небрежно поправив плащ, Эрик отступил от Брилл.
— Как женщина, которая считает себя экспертом в области медицины, вы лучше, чем кто-либо, должны знать, что когда ампутируешь ногу, лучше всего делать это с острым зрением и твердой рукой.
— Это то, что ты делаешь? Ампутируешь себя от м… от этого дома?
— Разумеется.
— Ты собрался уехать, не сказав никому ни слова! Ты собрался уехать, ни с кем не попрощавшись… с Арией… со мной! Она любит тебя! Как ты можешь просто уйти?
Слегка нахмурившись от того, что его чистый, раскаленный добела праведный гнев зачернила едкая капель вины, Эрик повернулся к Брилл спиной. «На миг я забыл об Арии. Я не должен был бросать ее, не сказав ни слова. Проклятье, я всегда теряю голову, когда попадаюсь таким образом. Но… сейчас уже слишком поздно… всегда слишком поздно…»
— Девочка поймет. Она еще маленькая… дети забывчивы. — Оглянувшись через плечо на Брилл, Эрик по-волчьи ухмыльнулся ей, оскалив зубы. — Кроме того, она будет достаточно занята со своими новыми репетиторами, как только вы вернетесь в Лондон.
Брилл погрузилась в молчание; гром наполнил тишину между ними своим раскатистым ударом.
— Я тебе не верю, — прошептала она: ее голос сражался с выбелившей лицо безнадежностью.