— И что это должно означать? — лаконично спросил Коннер. — Если бы он остался, ты бы никогда не согласилась выйти замуж за Эндрю… — принялся он перечислять, загибая палец.
— Коннер… — начала Брилл напряженным голосом.
Проигнорировав вмешательство сестры и продолжив без паузы, Коннер слегка повысил голос, загибая второй палец:
— Ты бы никогда не переехала в этот огромный особняк и не была отрезана от меня…
— Коннер, пожалуйста, бога ради…
— И могу поспорить, если бы Эндрю попытался устроить все это дерьмо, пока Эрик был в доме, тот бы ему руки оторвал! — закончил он, едва ли не крича. — Вот почему я со спокойной душой оставил тебя, чтобы закончить тур по Англии, — потому что знал, что дома есть кто-то, кто присмотрит за тобой!
Прижав обе руки к вискам, Брилл попыталась отгородиться от слов Коннера. Царапающая боль в груди вновь начала расти, пока она оказалась не в состоянии думать о чем-либо еще, пока не стало трудно дышать.
— Заткнись, Коннер! — в конце концов заорала она. — Ты по-прежнему излишне уверен в добропорядочности этого человека, хотя он уехал, даже не попрощавшись ни с кем из нас!
Несколько долгих минут царила тишина, затем Коннер оттолкнулся от стены и пересек комнату, чтобы опуститься на колени рядом с сестрой. Взяв ее липкие руки в свои, он поднес ее холодные пальцы к губам, отчаянно стараясь охватить разумом жуткую историю, которую поведала ему Брилл.
— Ты сказала, он здесь… кто этот он, о котором ты говорила? — спросил он, явно пытаясь сменить тему.
— Эрик… Эрик здесь. Думаю, он был здесь все это время… с прошлой весны, когда он уехал… он сказал мне, что это он — тот, кто был…. ну, он — тот, кто… — Внезапно умолкнув на середине предложения, Брилл захлопнула рот. Она смущенно блуждала взглядом по ковру на полу, поняв, что не может закончить то, что собиралась сказать. Она не могла сказать им, что это Эрик терроризировал оперный театр, она не могла озвучить его преступления вслух. «Что со мной не так? Я должна сказать им… чтобы они сознательно избегали его… но… но я не могу…» И вдруг ее озарила ужасная догадка — она точно знала, почему не может разоблачить Эрика: даже после всего произошедшего она защищала его.
Не обратив внимания на затянувшееся молчание сестры, Коннер встал с задумчиво-отстраненным взглядом.
— Погоди-ка, если он здесь, тогда почему он не…
Отмахнувшись от вопроса брата, Брилл покачала головой, не желая углубляться в это обсуждение. Точно так же вскочив на ноги и уперев руки в бока, Мэг буквально вибрировала от ярости — пышный белый шифон ее костюма для занятий бешено трепетал от ее возбуждения.
— Не могу в это поверить… не могу поверить…
Ощутив, как сердце ухнуло в пятки от реакции подруги на ее историю, Брилл приготовилась к тому, что та сейчас скажет, что с их дружбой покончено. Учитывая, что все это время она лгала Мэг, Брилл не могла ее винить.
— Мэг… прости, что я лгала тебе… но я боялась, что…
— Нет. Нет, не извиняйся. Я понимаю, почему ты это делала. Ты никого тут не знала, когда только пришла… ты не знала, можно ли мне доверять. Я просто так зла… на… на этого Эндрю. Ты должна описать мне, как он выглядит, чтобы я была начеку, — выпалила Мэг. — Как я сказала раньше, мы тут заботимся о своих… и можешь быть уверена — если этот парень здесь объявится, ему повезет, если он сумеет уйти, сохранив при себе все части тела.
Взглянув на свою юную подругу, Брилл широко улыбнулась. Что-то в дрожащей от гнева миниатюрной фигурке Мэг, в ее подпрыгивающих при каждом взмахе кулака кудрях было исключительно уморительным.
— Ну, спасибо, Мэг… приятно слышать.
Сохраняя молчание во время их диалога, Коннер наконец снова встрял.