Тони закатил глаза, махнул рукой в сторону Питера и крайне недовольно пояснил:
– Герой рвётся в бой. Я, естественно, против. Герою, соответственно, наплевать. Конец сцены, занавес, расходимся.
– Пап, не начинай, – фыркнул Паркер, запуская пятерню в волосы. Тони, казалось бы, пропустил обращение мимо ушей, хмуро уставился на покорёженную броню, грудой сваленную на верстак, коротко выдохнул и пояснил:
– Я просто волнуюсь, Пит. И чувствую себя ответственным за то, что ты во всё это влез.
У Стива противно заныло где-то между рёбер. Подробности вспоминать не хотелось, они давно всё обсудили, но ненависть к себе и чудовищный страх потери никуда не делись – временами обгладывали кости и точили напускную уверенность в светлое будущее. Стив до сих пор не был уверен, чем заслужил такое великодушие, но Тони тогда вытащил их из этой несуразицы с чёртовым Актом, замял дело и вернулся к прежнему состоянию: очертя голову бросался в самую гущу битвы, язвил, периодически взрывал что-нибудь, флиртовал со всеми в радиусе трёхсот метров и оставался невозможным упрямцем.
Питер тяжело вздохнул, уложил ладонь Тони на плечо и твёрдо сказал:
– Я просто делаю то, что могу. Ни больше, ни меньше. Ровно столько, сколько в моих силах.
– Если бы ты ещё не рисковал собой… – буркнул Тони, заметно смягчаясь.
– Это был бы уже не я, – закончил за него Паркер, сжимая плечо. – Я знаю, что ты мной гордишься, и волнуешься, и вообще делаешь всё то, что не каждый родитель даёт своему ребёнку, так что мне несказанно повезло, но, чёрт возьми, я просто хочу помочь. До твоего уровня мне ещё очень далеко, сам знаешь.
Тони хмыкнул, хлопнул Питера по плечу, отвернулся к броне и бросил на прощание:
– Уэйду привет, кстати.
Питер споткнулся на ровном месте, подавился воздухом, уставился во все глаза. Реакция Стива была примерно такой же.
Уэйд? Это что, тот самый, который Дэдпул?
Господи Иисусе.
– Откуда ты… – хрипло начал Пит, и Тони рассмеялся, легко покачав головой.
Стив откровенно залюбовался отражением смеха в его глазах – такой взгляд и искренняя улыбка делали его моложе лет на десять, и Стиву снова стало чертовски неуютно из-за того, что, по сути, Тони и постарел-то из-за тех самых проблем: спал по минимуму, совершенствовал броню, ругался с Россом и юристами, брал на себя всю армию журналистов и миллион других дел. Стив буквально почувствовал, как его тошнит от самого себя, снова перевёл взгляд на веселящегося Тони, осторожно выдохнул, расслабляясь.
– Я всё же гений, карапуз, – весело подмигнул он, вспоминая прозвище, которое подхватила вся команда, и Стиву на секунду показалось, что Старк едва удержался от того, чтобы показать Питеру язык. – А теперь давай, спасай Нью-Йорк, беги на свидание, все дела.
– Я балдею, – только и выдохнул Паркер, разглядывая Тони во все глаза. Стив очень хорошо его понимал: Старк умел впечатлять. – Бл…
– Не при Кэпе! – весело хмыкнул тот, предупреждающе покачав в воздухе отвёрткой. – Иди уже, ребёнок, да не наделай глупостей, папочке надо поработать.
– До вечера, – кивнул Питер, наконец вываливаясь за двери с абсолютно шальной улыбкой. – ЛУЧШАЯ СЕМЬЯ НА СВЕТЕ! – Проорал он куда-то в потолок, вскидывая кулак вверх, а затем окончательно ушёл.
Тони фыркнул от смеха, покачал головой, повертел в руках перчатку, а затем повернулся к Стиву.
– Не думаю, что ты пришёл поболтать о погоде или подрастающем поколении, – сказал он, прищуривая глаза.
Стив согласно кивнул, тяжело вздохнул, вытащил из-под верстака стул, едва ли не упал на него, неаккуратно брякнул щит об пол и как-то разом сник.
– Это чертовщина какая-то, – сказал он наконец без какого-либо перехода. – У тебя есть, не знаю, знакомый мозгоправ?