«Это лучше, чем красные глаза Яхве.»
- Рин, Рин, а почему ты меня не слушаешь? Я надоела? – Донохане снова начала плакать.
Еле удержавшись от прямого «Да!», Рингоноки вздохнула и приобняла подругу.
- Ничего, я не жалуюсь. Но по всем медицинским вопросам лучше обращайся к Унохане. Она знает лучше меня.
- Не знает! Она не ответила на эти вопросы и послала к тебе!
- Ну…тогда просто дай мне отдохнуть. Я устала за день. А вопросов не задавай – с детьми всё хорошо, с тобой всё нормально, роды пройдут спокойно, волноваться не о чем. Не о чем! И хватит плакать, тебе ведь не два года!
- (хнык) Правда, ничего плохого?
- Ничего, ничего, только успокойся. – Рингоноки и не думала, что с детьми будет такая проблема – они ведь ещё не родились, какая может быть проблема-то? Впрочем, с детьми проблем как раз нет. Проблема в матери. Ну, не похожа Донохане на мать. На сестру ещё похожа, а на мать – нет. «Придётся взять всё в свои руки. Да и моим детям нужны друзья. И добрый капитан порадуется, он детей любит.»
Тем временем в детском крыле Небесной Цитадели
- Нет, Джу, ну ты посмотри на эту милашку! Если бы я не знал, что это мальчик, ни за что бы в это не поверил! Смотри, я ему нравлюсь.
- Это видно,- нет, Укитаке был доволен за Шунсуя. В его друге проснулись отцовские чувства к маленькому племяннику. Маленькое милое создание полностью привыкло к дяде, дядя же ради общения с племяшкой сократил общение с женщинами, что не может не говорить о любви к Камасу. Нет, своих детей Шунсуй решил пока не заводить (я ведь ещё так молод, мне ведь ещё трёх тысяч нет), но о племяннице и о её сыне решил заботиться как о родных. Правда, Нанао к внезапно появившимся родственным чувствам дяди отнеслась скептически и даже с подозрением.
Магдалина же наловчилась определять приближение Укитаке. Стоило ему появиться в Цитадели, девочка начинала улыбаться и даже смеялась. Так же и Камасу поступал при приближении Кёраку или Елены. Сестру он просто обожал, даже немного более чем маму. Елена посещала братика, много сидела рядом. Говорила с ним, обращаясь словно к двоим одновременно. А иногда и к троим. Елена часто повторяла странную, абсолютно не подходящую ей по возрасту фразу: «остлый меч – голова с плеч».
- Не пойму, что она имеет в виду?
- Нанао, она обращается не к Камасу. Она обращается к Хиноири. Но неужели она хочет смерти твоего сына от рук занпакто?
- Я скорее поверю в то, что она желает самоубийства Хиноири.
Время шло. Живот Донохане рос. У Рингоноки медленно и неотвратимо ехала крыша. Нетсуден пришёл в удивительно стабильное состояние, только сидел на камне и вздыхал грустно при мысли о капитане. Он больше не закалывал волосы, теперь они были длинными и он их часто расчёсывал. Кинушикую над ним беззлобно подшучивала, хотя прекрасно его понимала. Ведь если её отношениям с Хичиго хотя-бы пришёл логический конец, то перед Нетсуденом стояла диллема: или жить с нелюбимой, или одиночество, причём вечное. И Рингоноки было жалко Нетсудена: молодой, красивый, но такой несчастный…
- Не нервничай, ты ещё полюбишь кого-нибудь.
- Нет. Такая любовь один раз в тысячу лет душе выпадает. А то и в две. – Нетсуден расстроился и прекратил разговор.
- Да ладно тебе. Интересно, а что будет от нашей с тобой связи?
- Связи не будет. – ответил коротко Нетсуден и нырнул в холодную воду. Ему снова стало нехорошо.