Рингоноки ненавидела мат. Поэтому она резко кинулась на Ннойтру, наклонившись и начав собирать энергию. “Кажется, сейчас будет серо” – подумали одновременно Нелл, Ичиго и приближающийся Зараки Кенпачи. Серо запаздывало. И тут произошло непредвиденное: рога из горизонтального положения приняли вертикальное. Только Ннойтра не сразу понял, что происходит. И прежде чем Тесла опомнился от секундного ступора, Ннойтру пронзили два острых рога. А потом ударило серо. Синее, совсем как у...
- Куротсучи Рингоноки!
Ннойтра исчез. Девушка повернулась к Ичиго и сняла повязку с лица. Под правым глазом полукругом располагались пять фиолетого-синих капелек. В остальном лицо не изменилось.
- Зараки Кенпачи, Клубничка...пожалуйста, не говорите об этом остальному Готею 13. Никто не должен знать об этом.
- Так за превращение в вайзарда уже не ругают!
- В вайзарда – может. Но я не вайзард. Не арранкар. Не синигами. Не Пустой. Это что-то другое. Я не знаю, кто я теперь. И меня будут бояться. Поэтому молчите. А теперь извините, я должна кое-что сделать.- Рингоноки бежит в замок. В комнате Старка и Лиллинет многие. Нету только Сексты Эспады, Септимы и Зеро. Даже Улькиорра пришёл – не знает ещё, небось, зачем их всех здесь собрали. Рингоноки это на руку. Первым она забирает именно его. Остальные несколько ошалело смотрят на неё.
- Пора валить из этого замка.
- Согласен, но куда?- спрашивает осторожно Аарониро. И добавил уже другим голосом,- А если нас поймают?
- Пока что я вас спрячу туда, докуда никто не сможет добраться. В моём внутреннем мире много воды и мало суши, но денёк-другой пересидеть сможете?
- Много воды? Мне подходит! И мне подходит, не сомневайся!- проблем вроде не возникло. Как Рингоноки и предполагала, Айзену никто служить не хотел. Кроме Улькиорры. Он уже принял второй релиз и собирался пальнуть мощнейшим серо. К счастью, он не попал в шахту Кинушикую, а уж Люппи и Нетсуден спрятались от него под водой, на время прекратив игру в прятки – догонялки. Желание жить – лучший примиритель, как известно. Если бы он попал в шахту, то составил бы компанию Ннойтре, который уже находился в механизме. Кинушикую была примерно такой-же кровожадной, как и Хичиго. Если бы ей дали волю, она бы половину Готея за одну ночь убила. А другую половину – за следующий день. Поэтому у неё остаётся лишь два способа утолить кровожадность – растворять врагов и встречаться с Хичиго. Интересно, а Пустые в принципе могут иметь детей? Если нет, то волноваться не о чем. А если да...то удивительно, что она до сих пор не беременна.
У Кинушикую появилась безумная, как и она сама, идея. Растворённую душу и реацу Ннойтры она отправила не в “закрома”, а в тело “Ноки-Ноки”. Её реацу отрицательно отнеслась к идее слияния с чужеродной силой, попыталась избавиться от ненужного. И сила направилась в грудь...
Рингоноки об этом ещё не знала. Пришло время кормить Елену. Девочка спала большую часть времени, это был прекрасный возраст, а когда она просыпалась, то рядом всегда была либо Тия, либо мама. Все счастливы, особенно Елена. Она даже не мешала спать Старку, что не могло не радовать его. В этот раз Рингоноки поторапливалась – время поджимало. И потому она сначала впустила в свой внутренний мир всех, кого надо (и кого не надо тоже впустила), а уже потом занялась дочерью. Хотя последнюю она явно берегла больше. Кинушикую открыла гарганту, Рингоноки успела в не войти, а потом услышала мощный взрыв. Прибавила скорости. И уже через несколько десятков секунд она была уже в Каракуре. Садилось солнце.
Минуты назад в замке Айзена.
Айзен сидит на троне. Собрание Эспады по поводу вторжения Ичиго в мир Пустых должно начаться через минуту. Никого. Стоит и чего-то ждёт Канаме, сидит и радуется Гин, сидит и пускает слюни Вандервайс. Десять секунд. Канаме шепотом уточняет время у Гина. Тот говорит точное. Канаме хватает оцепеневшего Владыку, стаскивает с кресла и кидает под стол, после чего лезет туда сам. Только Айзен пришёл в себя после такого коварного нападения, как трон взлетел на воздух. И половина зала вместе с ним. Улыбка Гина стала нервной, а волосы непроизвольно встали дыбом. “Чёрт, ну почему Айзен не сидел на этом троне?! Избавился бы от него, не замаравшись...”
- Спасибо, но как?
- Рингоноки, это всё Рингоноки, Айзен-сама.
- Я понимаю, что это дело рук Рингоноки, но почему ты не предупредил меня до собрания?
- Она надавила на моё чувство справедливости! И мне пришлось дать ей установить бомбу, иначе никак нельзя было!
- Как глупо, Рингоноки-тян. Я бы на твоём месте заминировал не один трон, а всё здание.
Повисло молчание. Гин почувствовал, что глаза непроизвольно открываются. Тоусен же кинулся к двери. Айзен же пытался понять, где Эспада, где Лоли-Меноли, где Улькиорра, мать его, когда он так нужен?! Раздался ещё один взрыв, который потряс здание до основания. Как-то Айзен понял, что Рингоноки уже нет ни в его замке, ни в мире Пустых вообще. Раз – и нету. “Надеюсь, она всё-таки помнит, что должна мне предсказание?”
Рингоноки всё-таки помнила. Она исполнит своё обещание, но позже. Сейчас она превратилась в человека и в своём посмертном зелёном платье гуляла по городу. Медленно темнело. “Отправлюсь в Сейретей утром. Нетсуден, предупреди наших о моём приближении.”