– Как твои вопросы помогут ей стать сильнее?
– Они никак, а вот Эрик...
– Эрик? Серьезно? Это шутка такая? – зло поинтересовался он.
– Барт просил передать, что в Липецк приехал Гектор, – серьезно сказала я. – Если ты не в курсе, у него такие же способности, как и у Ники, только он в несколько раз сильнее. И зол, как черт. Ищет хищного, который выпил его дочь несколько лет назад. Говорят, он всех нас ненавидит. Нельзя питаться в городе, Влад. Не уверена, что в окрестностях можно. А еще Гектор готовит последователей, а дар свой умеет передавать другим. Ты действительно хочешь воевать сейчас и выяснять отношения? Барт не стал бы тревожиться, если бы опасность не была реальной. Если Лина может увидеть что-то...
– Ты можешь, – перебил он. – Всегда могла. Зачем тебе помощь деторожденной? Ты одна из сильнейших пророчиц, что я встречал.
– Но я одиночка. У меня нет племени.
– Так в этом все дело? – Влад шагнул ко мне, нарушая мысленно поставленные мной границы. Черту, отмеряющую расстояние, на котором я могу свободно думать рядом с ним.
Нет, это уже не те же чувства, что были вызваны проклятием. Это что-то древнее. Сильнее. Опаснее. То, что нельзя разрушить. Оно несет хаос и боль. Экстаз и потери. Разочарования. А значит, не имеет права на существование.
– Дело в том, что ты не можешь признаться себе, что не хочешь в скади? Как ты сама только что сказала: не время для игр. Если все так серьезно, определись уже.
– Я не атли давно. И ты знаешь это!
Раздражение вырывается свистом, и я сжимаю кулаки. Что же он меня постоянно учит? Я так давно ушла, а он все равно. Бесит!
– Пока не атли, – спокойно ответил Влад. – Это легко исправить. Сегодня же. Только скажи.
– Вот всегда ты все портишь! – бессильно прошептала я. – Эрик может помочь Лине. Она станет сильнее, возможно, даже полноценной пророчицей. Он даже не просит ничего взамен!
– Он и так слишком много у меня забрал.
– Эрик ничего у тебя не забирал.
– Вот как? А как же это? – В мгновение расстояние между нами сводится на нет. Его рука держит мой подбородок, а глаза сверкают у самого лица. Злые. Опасные. Как и он сам.
Глупая идея – этот разговор. Некоторых людей невозможно исправить, но я все еще пытаюсь. Спасти. Ведь когда-то мы были семьей. Давно... Моментами.
И хочется вырваться, сбросить наваждение. Но я почему-то этого не делаю.
Влад сам отпустил. Спустя секунду или несколько минут. Время всегда теряет счет, когда сознание застывает в каком-то моменте.