- София! – Луиза резко отворачивает меня от окна. - Прекрати! И не произноси их имена вообще!
- Посмотри, что он со мной сделал! – начинаю истерить. – Прежней я уже не буду, - сажусь на кровать и слезы хлынули рекой.
- Да прекрати же! – одергивает меня за плечи. - Еще не хватало, чтобы нас кто-то услышал, - тихо шепчет.
- Да плевать! Что может быть еще хуже?! – отталкиваю ее от себя.
- Ты еще легко отделалась! – снова вздергивает меня.
- Ну конечно! – поднимаю на нее взгляд, - Я не забыла о твоих ужасных порезах на руках, но они не на лице!
- А я не о себе сейчас! – смотрит на меня злым взглядом, ничем не лучше злых демонов. – Ты думаешь мы с тобой одни такие здесь? Нет, милая! За не покорность они искалечили мою подругу. Не разрешали даже мне за ней ухаживать, кормить, и я не могла даже перед смертью поднести ей воды! – у Луизы наворачиваются слезы на глазах. - Она тоже, как и ты думала, что выстоит, но… - девушка закрыла рукой рот и замолкла, глотая горькие слезы.
- И что же было дальше? – смотрю на нее и чувствую себя, хуже не выдумаешь.
- Сначала за побег они сломали ей ноги. Она лежала и медленно умирала с голоду и с жажды. Но когда сама сбросилась с кровати и ползком выбралась из комнаты, то Нил ей сломал позвонок, что та окончательно потеряла чувствительность конечностей. – слушая ее, не могу вздохнуть, словно кто-то запрещает мне это сделать. - Она лежала и медленно умирала, а самое худшее я не могла к ней подойти и просто по-человечески помочь.
- Мне жаль, Луиза, - тихо шепнула ей.
- Жаль? Что ты знаешь о страданиях и боли?! – схватила меня за плечи, словно я виновата, что ее подруги больше нет.
- Луиза, тихо! - я ее обняла, прижимая сильно к себе. - Ты не виновата в том, что с ней произошло, - шепчу ей на ухо, пытаясь сдерживать истерику. Да, не на шутку досталось ей здесь.
- Думаешь, я не знаю, какие они мерзкие существа?! – в ответ все же обняла меня, как родную, прижимаясь к моему плечу и давая волю своим накопившимся слезам.
- Давно ты здесь? – тихо спросила ее, все еще держа в своих объятьях.
- Два года… А такое ощущение, словно всю свою жизнь. Иногда пытаюсь вспомнить, как это быть свободной и у меня не получается. Все в голове крутится так, будто я здесь с рождения. – тараторит не останавливаясь.
Молча стою и даю ей шанс выговориться о наболевшем – это единственное, чем я сейчас могу ее подержать. Хочу спросить о том, как она сюда попала, но язык сковывается при мысли, как я тут очутилась. Оставляю свое любопытство, захочет рассказать скажет сама.
Луиза недолго подавалась слабости. Я видела, как ей малость полегчало от того, что она высказалась мне. Даже немного завидно – излить душу тоже нужно уметь.
Она заботливо обработала лекарством мои царапины. Пыталась мило улыбаться, но я видела в ее глазах ужас своего отражения.
Я легла на кровать, Луиза укрыла меня колючим серым пледом, но теплым. Веки невольно закрывались, даже не помню, как Луиза покинула меня.
***
Озноб, жажда, дрожь – открываю глаза в ужасе. Первые секунды не могу отдышаться, словно убегала от кого-то. Может что во сне приснилось? Пытаюсь вспомнить, но в голове пусто, даже простые мысли не посещают меня.
Невыносимая тишина. Дождь утих, тучи разошлись – ночное небо ясное. Полумрак маленькой комнаты, льющийся из окон лунный свет. Поднимаю глаза на полную и ясную луну, смотрю не отрываясь. Кажется, что этой ночной тишине нет конца.
Осторожные шаги, тонущие в беззвучной пустоте. Прислушиваюсь и не могу понять, они действительны или это мое богатое воображение? Дверь открывается сама, с натужным, раздраженным скрипом. Серебренный лунный свет освещает темный, до боли знакомый силуэт.
Мельком встречаюсь взглядом с хозяином великолепно-красивых, но безумно злых глаз – это реальность. Вздыхаю глубоко и снова поднимаю глаза на яркую луну. Она помогает мне быть спокойной, а самое главное не наводит ни на одну дурную мысль.