Я взглянул на Бриджет. Та, совсем как Сидни, грызла карандаш, уставившись в свои конспекты. Готов поклясться, что строение головного мозга она расскажет даже среди ночи и без всяких записей. Конечно, я тоже… наверное. Но Бри всё равно знает гораздо больше меня. У неё хотя бы с математикой всё более, чем в порядке.
Тут она повернула голову и, дождавшись, когда мистер Клаус отвернётся, быстро кинула мне на парту смятый кусок бумажки. Я тут же развернул её записку.
«Чарли не смогла выехать из Тэррифилда. Её задержала Хейли.»
Я изумлённо обернулся. Может, это и есть причина странного поведения Шарлотты?
Стоп. Как её могла задержать Хейли?
Словно прочитав этот вопрос в моей голове, Бри шепнула:
— Дух или призрак, судя по описанию.
Мистер Клаус мгновенно развернулся, заслышав лишний шум, а мы тут же опустили головы, сделав вид, что заняты. Очень заняты. Он хмыкнул и снова стал чирикать что-то мелом на доске.
— Ты веришь ей? — спросил я как можно тише.
— Почему нет? Сомневаюсь, что она бы сдала нас по собственной воле.
— Что случилось с Лексой? — вдруг поинтересовался я. Очень вовремя. Да, надо было задать этот вопрос именно сейчас, когда мистер Клаус готов задать свой вопрос мне и всем остальным в любой момент.
— Потом расскажу, — ответила Бри и поспешила списать с доски какие-то новые сведения. Новые для нас, старые для неё. Хотя и для меня тоже старые — с функциями гипоталамуса я знаком.
Теперь я понял, что не могу дождаться, когда урок наконец закончится. Раньше у меня такого с биологией не бывало.
Но раньше и с Чарли мы на биологии больше контактировали. А теперь…
А теперь она вообще ни на кого не смотрит. Уставилась в стол. Словно желая закрыться от внешнего мира.
Да, биология — это вскрытие трупа. Теоретическое. Вот только труп моей беззаботной жизни она ни вскрыть, ни оживить не может. Даже на теории.
***
После рассказа Бриджет я снова стал повторять и вслух, и в голове одну и ту же фразу: Лекса жива. Жива. Лекса жива. Лекса Грейс Вудли жива.
Как мантру.
Возможно, я принимаю желаемое за действительное.
Нет. Действительное стало желаемым. Желаемое стало действительным, не иначе.
Билли, который поначалу загорелся идеей выкопать гроб, вытащить Лексу и зажить дружно и счастливо, сейчас воспринимал её скептически. Его как будто подменили, однако так можно сказать про всех. Мы все изменились. Конечно, не в самую лучшую сторону, но это смотря как взглянуть на ситуацию.
— Попахивает жареным. Жареными нами, — сказал он, барабаня пальцами по столу.
— Зачем же так пессимистично? — саркастическим тоном спросила Сидни. — Мертвечиной пахнет, мерт-ве-чи-ной!
Сидни не выглядела веселой. Скорее, угнетенной и мрачной. Разговорам она предпочитала сидеть в телефоне. Билли пытался её как-то приободрить. Чуть ли не в кино её позвал, не знаю подробностей.
— Любишь мертвечину? — нервно подавив смешок, вновь подал голос мой друг. — Всегда знал, что нам по пути, Грин.
— Всегда знала, что ты всё время ошибаешься, Старк, — огрызнулась в ответ Сидни.
На самом деле, все эти их перепалки мне порядком надоели.
— Хватит! — воскликнул я. — Только не говорите, что вы не поедете со мной.
Сид вздрогнула, будто забыв, о чём вообще был сыр-бор.
— Не поедем куда?
Видимо, действительно забыла.
— Лекса. Кладбище. Гроб.
— Нет, Томми, даже не предлагай, — отмахнулась она, облокотившись о стену. С этими дурацкими голубыми обоями. Мне они никогда не нравились, да и ей тоже, а вот её мать их просто обожала, именно поэтому и не меняла. Ремонта в доме семьи Грин, где мы сейчас и находились, не делалось давно, да и нужен ли он был? Разве что для того, чтобы содрать эти нелепые обои.