- Да.
- Зачем? Зачем ты это сделал?!
- Сам не знаю – зачем, – пряча от меня глаза, ответил демон. – Возможно, подсознательно, я, всё-таки, хотел, чтобы ты была оторвана от человеческого мира, который так чужд для меня. Возможно, я инстинктивно ненавижу в тебе человеческую душу и хочу причинить ей боль. А, может, из-за Адалиссы… Чтобы она была рядом…
- Адалисса?! Так… всё дело в ней?! – поразилась я. – Папа… скажи… скажи мне честно – кого ты во мне видишь? Меня – свою дочь Милену или Адалиссу – ту, которую ты любил?
- Ты знаешь о моих отношениях с Адалиссой?
- Знаю. Адалисса рассказала. Папа, ответь на мой вопрос – кто я для тебя?
Отец молчал. Он не знал, что мне ответить. Но, ясно было одно – твёрдого и однозначного ответа у него не было. Он не мог с полной уверенностью сказать, что я – его дочь и всё.
- Уходи, – тихо сказала я, а потом, сорвавшись, крикнула. – Пожалуйста, уйди! Я не хочу тебя сейчас видеть!
Демон молча пошёл к выходу, но остановился и произнёс:
- Вряд ли тебя это утешит, Милена, но я убил твоего отчима – Виктора Деланье. Он ответил за всё, что с тобой сделал.
- Правда? А меня пытался убить наш с тобой предок и я побывала на демоническом балу, – я взглянула на исказившееся ужасом лицо Савариса Кавэлли (он прекрасно знал, что это за мероприятие – демонический бал) и продолжила. – Этот бал… он многому учит, знаешь? Учит ненависти, боли, похоти… Так что, если твоя цель того, что ты сказал Фероксу имя Кая была в том, чтобы причинить боль моей человеческой душе, то у тебя это прекрасно получилось. А теперь, уйди!
Отец ушёл. А я… Меня не порадовала новость о смерти Виктора Деланье. И грусти я тоже не чувствовала. Я, вообще, ничего не чувствовала по этому поводу. Произойди это несколькими днями раньше, я бы была счастлива от того, что человек, который лишил меня детства, отправился на тот свет. Но, не теперь. Виктор Деланье теперь не имел никакого значения для моей жизни. А отец…
«Как он мог так поступить? Да, Ферокс, рано или поздно, и сам бы узнал имя Кая, но… Если бы он (отец) не пришёл к Фероксу, то, возможно, повелителю мира драконов и в голову бы не пришло кого-то убивать! И он так и не смог ответить на такой простой вопрос! Мне теперь нельзя верить даже ему? А кому мне тогда верить?!».
Ответ был прост. Никому. Я никому не могла доверять. Хотя, нет. Как это ни смешно, я могла доверять Фероксу и Люциферу. Они, по крайней мере, не скрывали своих намерений. Если они хотят с тобой переспать – они это и делают. Если хотят убить – то же самое.
Я вышла из зала и окликнула Лекса, который ждал меня у него:
- Лекс, отведи меня в мою спальню. Ты помнишь, где она находится?
- Да. А ты нет? Просыпается твой родной топографический кретинизм?
- Именно. Идём, – не стала я дальше развивать эту тему. – Я просто хочу сейчас запереться у себя и всё. Чтобы никого не видеть, не слышать и ничего не чувствовать. Хочу просто отдохнуть.
- Как скажешь, – слегка поклонился Лекс и, почему-то, в этом поклоне я не почувствовала обычной театральности Лекса.
Это мне не понравилось. Я не хотела, чтобы Лекс всерьёз мне кланялся. Это могло бы означать, что моя прежняя жизнь окончательно закончилась. Но, тем не менее, Лексу я ничего не сказала по этому поводу. Вместо этого, пока мы шли, я спросила его:
- Сколько времени ты собираешься со мной оставаться, Лекс?
- А ты против моего присутствия?