- Двинься, - раздался голос Мараева.
- Неа, - протянул Дерек, потягиваясь и пытаясь снять с себя рубашку.
- Ну, значит, я буду спать на тебе.
Каран почти упал на Куинси, и пьяно хихикнул.
- Знаешь, тебе лучше и правда подвинуться, и прекратить раздеваться.
- Ну, я же не девушка, - возмутился Дерек, - почему не могу раздеться?
Мараев навис над Куинси и с пугающе трезвыми глазами произнес:
- Потому что я - би, и на данный момент более чем хочу трахаться. Двинься, иначе утром твоя задница будет сильно болеть.
- А мне все равно, - с пьяной храбростью отозвался Дерек.
Мараев хмыкнул и наклонился, целуя парня. Фиолетовые глаза, казалось, зажглись ярким огнем и сверкали в темной комнате.
- Ну, раз тебе все равно, то я помогу тебе раздеться.
Куинси, мало соображая, подчинился Карану, и вскоре вся одежда валялась на полу, а он сам не в силах противостоять желанию и алкоголю выгибался навстречу, чувствуя уверенные ласки именинника.
Каран хрипло застонал, припадая к его губам и целуя, не пытаясь сопротивляться жгучему желанию. Тело горело в слепой страсти и жаждало прикосновений.
Куинси смутно помнил, как оказался подготовлен, но проникновение, резкое и довольно болезненное, запомнилось внезапно слетевшим хмелем. Дернувшись, Дерек только сильнее насадился на член Карана и, с трудом переведя дыхание, замер, чувствуя, как в груди прижавшегося к нему Мараева бешено бьется сердце.
Несколько легких движений причиняли только неудобство и дискомфорт, пока Каран внезапно не изменил угол проникновения.
Захлестнувшее с головой удовольствие заставляли кричать и стонать от обуревающих его чувств. Тело плавилось от ласк и удовольствия, заставляя выполнять все желания Мараева.
Алкоголь снял все запреты, вызволяя необузданную похоть.
Дерек побледнел, затем покраснел и, наконец, снова побледнел. Похмелье, наложенное на сильный дискомфорт в спине и заднице, было не самым приятным, но вот воспоминания, которые пробуждались в памяти помимо воли, наполненные страстью и безумием, не позволяли окончательно пропасть в физических восприятиях.
- Прочухался? - раздался вкрадчивый голос Карана. – Надеюсь, ты не думаешь, что избежишь последствий.
- Это моя фраза, - возмутился Дерек, - кто тут кого трахнул?
- Ты сам меня спровоцировал, - пожал плечами Мараев, садясь на постели и с наслаждением потягиваясь, - ладно, приходи в себя, буду готовить тебе завтрак. Только до кухни сам дойдешь, у меня нет подносов.
- То бишь, бедному, практически изнасилованному полицейскому даже завтрак в постель не принесут, - наигранно обиделся Дерек, - злой ты Каран, неправильный.
Мараев расхохотался и, обернувшись, чмокнул Куинси в губы.
- Так и быть, завтрак притараню, но в душ сам сходишь, я не буду таскать тебе сюда ведрами воду.
Куинси взглянул на уходящего Карана и хмыкнул. Что ж, пусть первый раз сверху побыл наглый писатель, в следующий, Мараев точно будет снизу.
========== Глава шестнадцатая ==========
Простите, не помню, как там у меня были раскидан главы, так что возвращаю наобум и надеюсь на свой склероз))
Блер с трудом разлепил глаза. В горле пересохло, голова болела, а желудок настойчиво требовал опорожнения через верхнее отверстие. Проще говоря, тянуло блевать со страшной силой.
Полежав пару секунд, лейтенант совершил стремительный пробег до туалета, где в объятие белого друга полетел вчерашний праздник.
Сразу стало легче, и Блер, выпрямившись, забрался в душ.
Вот не любит он пить, и, можно сказать, почти не умеет, но Мараев подливал, не останавливаясь, что-то бормоча на русском и периодически выдавая непонятные фразы с сильнейшем акцентом.