Один старый врач, перекрестившись, поцеловал нательный крестик и прошептал, что-то про божье милосердие. Возможно, молодой организм не захотел расставаться с жизнью и боролся до последнего.
Наконец, лейтенанта пропустили в палату к очнувшемуся Адриану.
- И что произошло?
- Не знаю, – слабым шепотом отозвался Дане, – не помню.
- Вообще ничего? И где столько крови потерял?
- Да.
Стукнула дверь и Стефан, обернувшись, замер. Перед ним стоял молодой человек лет 25-27. Невероятные сине-бирюзовые глаза прожигали насквозь, а губы кривились в странной усмешке. Высокие скулы, немного острый подбородок, и темно-русые волосы, стянутые в хвост.
- Здравствуйте, лейтенант, – произнес незнакомец с еле заметным акцентом.
- Кто вы?
- Знакомый Адриана.
Блер настороженно смотрел, как неизвестный склоняется к Дане и целует его в лоб. Странный блик заставил поморщиться, но Стефан мог поклясться, что видел золотой узор над правой бровью Адриана.
- Как вас зовут?
- Ремрак, – отозвался незнакомец, садясь на кровать Дане и бережно обхватывая ладонь стажера своей рукой, – думаю, у вас весь участок в курсе того, что мы встречаемся на крыше и разговариваем о звездах.
- Почему тебя не найти в базах данных? Ты нелегал?
- Я рос в программе защиты свидетелей, так что в базах меня не найдете. Хотя можете попытаться поговорить с маршалами, правда они пошлют вас далеко и надолго.
- Что с Адрианом?
Ремрак поднял голову, и на секунду Блеру показалось, что он знаком с этим человеком. Во всяком случае, кто-то так же, как и этот парень кривит губы в усмешке. Насмешливо блестит глазами и, наверное, так же поводит плечом, пытаясь сбросить невидимую руку. Он видел все эти движения у кого-то другого, но вот у кого вспомнить не смог.
- Понятия не имею. Врачи сказали, что он потерял много крови, но причина неизвестна. Мне тоже она неясна.
- Ваши документы, мистер Ремрак.
- Обратитесь к Маршалу Тидолу, он вам все обо мне расскажет.
Ремрак чуть повернул голову, и лейтенант, прищурившись, внимательно разглядывал его профиль. Нет, он видел его или его родственников. Определенно.
Каден нервно выкручивал пальцы и глухо матерился, крутясь в коридоре больницы. Допрыгались. Желя, кажется, беременна. Бля, да они всего пару раз предохранялись, а потом как-то не до этого было.
Наконец, Желя выпорхнула из кабинета и кивнула.
- Тройня.
Керк нашарил позади себя стул и, рухнув на него, огромными глазами взглянул на жену.
- Ииии…
- Что «и», через шесть месяцев рожать буду. Готовься.
- А врач точно уверен в количестве детей? – Кадена начало потряхивать, и нечеловечески хотелось закурить.
- Да ты не переживай, справимся. Я когда-то практику в яслях проходила, дети не такие уж и страшные создания.
Керк содрогнулся. Маленькие, орущие комочки, к которым страшно прикоснуться и сломать что-то.
- Каден, – Желя опустилась перед Керком на колени, – успокойся, скоро мы пол сможем определить. Представляешь, если у тебя появятся три сына. Ты сможешь ходить с ними на футбол, рыбалку, охоту, учить стрелять из пистолета и драться. Они будут тебе подражать и тоже станут классными полицейскими.
- А если девочки? – угрюмо спросил Каден.
- Придумаем что-нибудь. Девочкам тоже спорт нужен, так что не расстраивайся. Врач сказал, что до шестого месяца сексом можно заниматься спокойно, потом осторожнее, а после восьмого и в начале девятого либо максимум осторожно, либо рассчитывай на два-три минета в день.
Каден внимательно взглянул в фиолетовые глаза жены. Красивая, сексапильная, гиперактивная в постели, скоро она будет ходить с пузом и интересоваться распашонками, игрушками и всякой другой хуйней для детей.
- Каден, ты хочешь, чтобы я убила наших детей?
Керк встрепенулся и отвел глаза. Аборт? Возможно, это хороший выход, но так он потерял свою первую жену, она была хороша, но залетела, и Каден заставил её пойти в больницу и избавиться от плода. Через три месяца они развелись, и эта шалава до сих пор донимает его звонками, особенно ночью и пьяная.
- Нет, – хрипло ответил Керк, – рожай.
В этот же момент в другой клинике города Александр подхватил Лелю на руки и закружил.
- Двойня, – радостно закричал он, – девочка моя, ты прелесть. Люблю тебя, люблю.