-А черт его знает – пожал плечами Калеб – но вполне может быть.
-Ну не можем же мы без доказательств ворваться в его кабинет и сорвать рубашку, а Элисон, повторюсь, сразу бы заметила метку.
-Но у Самаэля она была скрыта долгое время.
Тайлер устало прикрыл глаза, а когда открыл чуть не рухнул на задницу. Вокруг Эванса кружились черные агрессивные щупальца которые жадно тянулись к Кроссману, пытались опутать его. Отшатнувшись полицейский помотал головой. Вроде глюки пропали. Черт. Надо больше спать, а то с этим убийцей, только по городу и бегать. Благо та трещина срослась быстрее чем прогнозировали врачи.
«Вернувшись в Европу в век возрождения. Я почти сразу познакомился с беловолосым Жнецом. Он проводил свой ритуал и ему нужно было прикрытие, причем качественное. Обрядить меня женщиной было дурацкой идеей, не говоря уже о том, что было дико неприятно ходить в корсете.
Правда он был у меня теперь в должниках, а это уже приятнее во много раз.
На одном из светских выходов где меня представляли Хевлаской Россе, ко мне прицепился неимоверно противный тип. Он был владельцем крупной фабрики по производству тканей и был просто невыносим. Не смотря на мои ухищрения он все пытался пробраться мне под юбку, хотя обнаружил бы там то же что и у себя в штанах, только крупнее раза в два. Опозорить его перед всем высшим светом было весело, а ещё веселее было разгромить его поместью и убить всех рабочих на фабрике. Узнал он правду о моем поле, чисто случайно. Вломился когда я как раз полностью раздетый вышел из душа. Начал лепетать, что то, о том, что никто и не заподозрит, что меня и дальше можно будет рядить в бабские тряпки. В итоге, я затянул его в корсет, надел криналиновую юбку и пинком выкинул с балкона. Правда потом ещё три месяца улепетывал от любвеобильного типа по всей Европе. Снова смылся в новый свет, где и нашел замечательное убежище в катакомбах под церковью.»
Очередной труп выкидываю через преисподнею прямо на главной улице Нью-Йорка. Даже идти лень, а это на меня не похоже.
Наливаю бокал вина и задумчиво смотрю на огонь. Со мной происходит что то странное, и я никак не могу понять, что.
Я больше не хочу причинять Энтони боль, я хочу, что бы он сам приходил ко мне. Конечно, я не с того начал, но все, же. Мне легче дышится рядом с ним, безумие отступает, а мое вечное страдание, под название жизнь, не становиться мучительной агонией. Говорят очиститься можно лишь через страдания, пожалуй, вся моя жизнь только из него и состоит и сейчас я смогу качнуть чашу весов в свою сторону, настолько сильно, что брату просто придется прийти.
А ведь завтра Рождество. По новому календарю наш с ним день рождение. Когда по старому, я уже не помню.
Отпиваю из бокала и закуриваю. Проклятье, что со мной происходит. Я уже не хочу уходить за грань, я хочу остаться здесь.
С силой швыряю бокал в камин и хватаюсь за голову. Что происходит?
Энтони зашел в комнату и не оглядываясь пошел в душ. На душе было зябко и мерзко. Антихрист больше пока не появлялся, и даже, как говорит Самаэль, не приходит во снах.
Выбравшись из душа Бекет вышел в спальню и устало вздохнул.
Убийца сидел на кровати и как то потерянно смотрел перед собой.
-Садись – махнул он рукой – в этот раз я ничего не мешал в выпивку.
Энтони устало плюхнулся рядом с Антихристом и забрал второй бокал.
-Ты решил мне испортить рождественскую ночь?
-Сегодня мне исполняется 2010 лет – рассеянно произнес убийца добавляя в свой бокал вина – а я все не могу умереть как смертные люди.
-И тебя это напрягает? – фыркнул Энтони чуть пригубив вино.
-Меня это не напрягала первые лет 300, а потом начало тяготить, и сильно – усмехнулся убийца допивая вино и начиная отпивать прямо из бутылки – ты не знаешь, что такое жить так долго. Видеть вокруг увядание, старение и смерть, а самому продолжать жить. Думаешь меня радует такое? Отнюдь. Я видел реки крови, и сам пролил немало, видел как эпидемии выкашивают людей. Смотрел как тираны высасывали последние соки из своего народа оставляя людей умирать от голода и холода, пополнив казну.
Я многое видел Энтони, и очень хочу забыть большую часть. А ещё я помню как мой отец пронзил меня мечом. Он чуть чуть не достал до сердца. Мне было семь лет. Пусть опоенный кровью, но я был ребенком. На два года старше твоего Самаэля.
Бекет внимательно слушал излияния убийцы старательно делая вид, что пьет. Напившись, может и отрубится, а очнется уже в камере.
-Знаешь, а я ведь помню как казнили брата. Я был тогда там. До последнего момента. Сейчас, мне очень хочется увидеть его и услышать. Может хоть он скажет, что со мной твориться.
-А что же происходит? – настороженно спросил Энтони.
-Я меняюсь. Ты видел последний труп. Скажи, сколько на нем ран?
-Одна, на горле.
-А на первой жертве?
-Не помню уже, много – нахмурился Бекет.
-Вот и я о том же. Добрею я наверное.