-Не я свалил, а ты меня запер, Марк, это две разные вещи.
Бернард нахмурился. Почему Даллас разговаривает сам с собой? Почему его голос меняется. Один напуганный и злой, а второй самодовольно-радостный.
-Значит, запру снова.
-Не выйдет, я стал сильнее. И не стоит забывать, что я - это ты, я - часть тебя, и ты даже имя мне дал сам, в котором присутствует твое.
-Ты меня чуть не убил, – голос Марка повысился на несколько тонов.
-Это твоя вина. Ты стал запирать меня в тесном и белом пространстве. Стал забывать и игнорировать, когда я звал тебя повеселиться, перестал выпускать из чертовой белой комнаты, – голос превратился в яростный шепот, и Бернарду пришлось сильнее прижаться к замочной скважине.
-Ты лишь мое отражение, и не больше. Сумасшедшее отражение, которое считает себя живым.
-Тогда ты тоже сумасшедший, раз разговариваешь со мной, а ведь я отражаюсь в воде бассейна, когда как раньше ты меня видел лишь в зеркале. Скажи, как отнесутся твои друзья к твоей маленькой и постыдной тайне? О том, что ты полгода провалялся в клинике для душевнобольных, что они скажут, когда поймут, откуда у тебя на руках шрамы. Они ведь не поверят в то, что это сделал я. Они станут тебя сторониться, сбегут и будут шептаться у тебя за спиной. Тогда ты снова придешь ко мне, в своем одиночестве, ты выпустишь меня на волю. Кстати, открою тебе маленькую тайну: твоя мать меня видела, – последние слова были произнесены медленно, с расстановкой, будто их смаковали.
Бернард осторожно глянул в замочную скважину и увидел Марка. Тот стоял у бортика бассейна и тяжело дышал. Было видно, что он с трудом сдерживает ярость.
Подросток огляделся, насколько позволял угол обзора, никого кроме Марка в бассейне не было, и звать его сейчас не хотелось. Правда, не факт, что кто-то кроме него придет.
-Марк, это я, Бернард. Выпусти меня из кладовки – крикнул подросток, поправляя очки и поднимаясь с колен.
Несколько секунд тишины, короткий вздох и, наконец, легкие шаги.
Стук щеколды, и Бернард поморщился от света.
-Ты все слышал? – потерянно произнес Даллас.
-Слышал, – не стал отрицать блондин, – и я бы хотел узнать побольше о твоем отражении.
Марк вздохнул и мотнул головой.
-Пошли на улицу, не хочу разговаривать здесь.
Бернард согласно кивнул и поспешил за Далласом. Минут через 30, они стояли на пирсе недалеко от бывшей аллеи дубов, а ныне Киерси-стрит.
-Ты слышал весь разговор? – спросил Марк, садясь на сухие доски и кидая рядом рюкзак.
-Да, но я не понял с кем, – Бернард поправил очки и опустился рядом.