Поднимаюсь и веду Ачиля к выходу. Он уже освоился и с интересом крутит головой.
Сверяюсь с расписанием и веду сына на его первый урок. Надеюсь, я все делаю правильно.
Сашил вошел в дом Небиа и тихо прикрыл дверь. Судя по всему, никого дома нет, даже скульптора, который прижился здесь и уже не хочет уходить. Звонит периодически домой, говорит, что все хорошо, и снова работает над скульптурами или просто играет с Ачилем.
Кукольник еле слышно вздохнул и направился в спальню Альфео.
Скинув ботинки и пиджак, он улегся на широкой кровати и подтянул к себе книгу по истории искусства Италии.
Вскоре витиеватые описания поднадоели, и Кукольник, отложив чтение, погрузился в медитацию.
Дергаюсь на ледяном столе, но туман не дает мне возможности укрыться. По моим щекам текут слезы, и я с трудом различаю фигуру Небиа. Мне страшно, но не за себя, а за моего сына. Социальные службы отобрали у меня ребенка и поместили в приют, но каждую свободную минутку я бегу к нему, а теперь…
Слезы текут с новой силой, и я затихаю. Мой маленький, милый, сынок. Кто теперь обнимет тебя, кто расскажет сказку, кто будет целовать тебя на ночь и говорить, что все будет хорошо.
Рыдаю, уже не сдерживая всхлипов. Может, мне не стоило скрывать ребенка, стоило хоть немного бороться, и тогда мы были бы вместе.
Чувствую ледяное лезвие, и в слепом отчаяние кричу о том, чтобы убийца позаботился о моем Нике.
Пару секунд спустя мои руки оказываются свободны, а лицо протирают влажным полотенцем.
-У тебя есть ребенок? – его голос немного взволнован, и даже звучит с долей испуга.
-Ему пять лет, – всхлипываю и подтягиваю колени к груди, – он в приюте, по решению суда, но оно было несправедливым. Я постоянно к нему хожу, и как только истечет срок, я смогу попробовать забрать его к себе. Смогла бы…
Слова на мелодичном итальянском заставляют меня поднять голову. Судя по экспрессии, он ругается.
-У тебя минута, чтобы одеться.
Кидает в меня вещами, и я, не теряя время, натягиваю футболку и джинсы. Ноги моментально замерзают на ледяном кафеле, но это лучше смерти.
-Почему нигде не указано, что у тебя есть сын?
-Я не знаю, – всхлипываю, – но он у меня есть, я родила Ника пять лет назад, от своего парня из колледжа.
Небиа вновь ругается и отбрасывает скальпель. Видимо, новости не врали, когда говорили, что он не трогает семейных людей.
Переминаюсь с ноги на ногу не спеша напоминать о своем присутствии. Наконец, Небиа успокаивается и хватает меня за запястье. Несколько секунд обжигающего холода, и вот я в своей квартире. Одна.
Грейс Найман сидела в приемной и нервно теребила белый платок. После смерти её лечащего врача Грейс перевели в другую клинику. Назначили нового доктора, и ей пришлось повторно сдавать все анализы.
Наконец появился врач, и женщина замерла.
На вид не старше 26 лет, правильные черты лица и… пронзительно синие глаза. В природе не бывает таких глаз. Миссис Найман прижала переплетенные пальцы к груди. Сердце затрепетало от восторга.
-Миссис Найман, придите в себя, – спокойно произнес врач, – боюсь, иначе мне придется применить шоковую терапию.
Грейс встряхнулась и с ужасом поняла, что ещё чуть-чуть, и просто бросилась бы на доктора.
-Прекрасно, а теперь идемте в кабинет.
Женщина поднялась и направилась вслед за врачом.
Оказавшись в кабинете, Грейс села на стул, и мужчина положил перед ней результаты анализов.
-Думаю, ваш муж не поставил вас в известность о том, что вы больше не являетесь человеком в полном смысле этого слова.
-Что это значит? – моментально напряглась Грейс.
-Мой друг передал вашему мужу экспериментальную сыворотку на основе крови. Изготовил её я, вернее, очищал от некоторых элементов, чтобы вы не погибли при принятии крови, а фактически переродились. Если мое обоняние меня не подводит, вы лисица.
-Чья кровь использовалась?
-Что вы знаете об Антихристе? – прищурился доктор.