— Второй полукровка за месяц! — прошептал младший эльф. — Это знак!
— Небеса наконец-то смилостивились над нами, — кивнул старший.
То, что творилось на сердце у этих троих, весь вихрь смешанных чувств, (пусть двое пока ничего не знали о третьем, а тот просто был счастлив от возможности повстречаться с редкостными созданиями, о которых столько мечтал и грезил) — все эти невыразимые эмоции и чувства невозможно описать словами, их можно было выплеснуть только в музыке и песнях. Старший эльф взял свою арфу, принесенную расторопным трактирщиком, и вскоре в мелодию лютни вплелся изящный перезвон струн. А младший эльф запел по-женски высоким чистым голосом балладу, повествующую о героях и странствиях. Люди в зале затихли, стараясь не сопеть и не дышать, пивные кружки прекратили стучать о столешницы. Трактирщик довольно потирал руки: о сегодняшнем вечере в городке будут еще долго вспоминать с восхищением!
Много позже, когда хозяин объявил, что заведению пора закрываться, и разогнал разомлевший народ, уставшее, но счастливое трио наконец-то могло отдохнуть и поужинать в опустевшем зале. В знак благодарности трактирщик выставил на стол лучшие блюда, свежайшие закуски и соленья, присовокупив две бутылки чудесного вина, которое было бы не стыдно распить с самим королем.
Сев за стол, со смехом вспомнили, что так и не назвались:
— Нэбелин, Рэгнет, — повторил Тишка, запоминая. Уточнил: — А я думал, у эльфов более заковыристые имена.
Те переглянулись, заулыбались:
— Это прозвища. Ведь менестрелям важно, чтобы имя легко запоминали люди, для которых мы поем. Но мы уже так давно путешествуем под этими именами, что они стали для нас настоящими.
— Благозвучие и благородная простота — это очень важно! — серьезно покивал Тишка, вспомнив, как сам мучился, подыскивая себе героическое имя.
— Откуда вы родом, Светозар? — вкрадчиво приступил к расспросам младший эльф, Нэбелин. Небрежным взмахом тонкой руки отпустил служанку и трактирщика, которые закончили расставлять блюда на столе, и сам взялся за бутылку: разлил по кубкам спутнику и себе понемногу, на пару глотков, а полуэльфу не пожадничал, наполнил до краев. Кубки были металлические, непрозрачные, за оживленным разговором Тишка не заметил такой подозрительной разницы.
Однако Светозару было малоинтересно рассказывать о себе. Ему не терпелось расспросить эльфов о… о многом! Обо всём подряд. У него накопилось к остроухим множество вопросов, от философских до наивных по-детски. Эльфы под градом неуёмного любопытства поначалу немного растерялись, потом включились в игру. Перескакивать с темы на тему было весело и так необычно. Тем более под доброе вино болтовня не прекращалась ни на минуту, но при этом они и про ужин не забывали.
Впрочем, было кое-что, беспокоившее Светозара. И это вовсе не то, что Нэбелин явно старался его подпоить. Беспокоил Евтихия Яровича сам младший эльф. Нэбелин выглядел так… по-женски мило, что не верилось, будто он вправду парень. То есть эльф, ну, мужчина… Светозар в растерянности пригладил непослушные золотые кудри пятерней, пятый раз за минуту, сам того не замечая. И осушил кубок вина — третий за четверть часа!
— Скажите, — проникновенно мурлыкал Нэбелин, откровенно строя глазки вспыхнувшему Светозару, — у вас нет ли, скажем, случайно, сестры?
— Есть, — смущенно отводил взгляд Тишка, — Милка.
— И какая она?
— Милка-то? Красивая. Бойкая. Вредная, — четко охарактеризовал сестру Евтихий. Эльфы многозначительно переглянулись между собой.
Сам же он думал совсем об ином: как?! Если Нэбелин парень, то почему Тишку тянет к нему всем сердцем и телом? Причем телом больше. Никогда с ним такого срама не бывало! Понятное дело, бабам-девкам он никогда не отказывал в ласке. Самого Тишку редко заносило так, чтобы он до зубовного скрипа хотел кого-нибудь, такое с ним только в далекой сопливой юности случалось. Потом и подумать не успевал — уже сама собой находилась пара на ночь. Но чтобы парня…. Никогда!
Тишка машинально ответил на какой-то очередной пустяшный вопрос, посмеялся тонкой шутке Рэгнета. Снова опустошил кубок.
Тишку никогда не тянуло к парням. Когда он подрос и стал ночевать по деревенским сеновалам, отец просветил его касательно тонкостей телесной страсти. Объяснил, как правильно обходиться с женским телом, какие бывают разновидности ласк, как получить удовольствие самому и доставить наслаждение подруге, ну и так далее. Тишка не смущался такого разговора, у отца от них никогда секретов не было ни в чем. Так что юный лесной царевич сидел, развесив уши, что журавль крылья… Пока отец не обронил, что страстью пылать можно не только к девам, но и к юношам. Тишка очумело захлопал глазами, переспросил, опасаясь, что неверно расслышал. Но нет, Яр подробно разъяснил, как это вообще и что куда. Тишка выслушал, представил… и оставил полупереваренный завтрак прямо на папкином подоле. Больше Яр о пикантной любви со старшим сыном не заговаривал, совершенно успокоенный такой естественной реакцией молодого здорового организма.