Взмыв к потолку, Рю Озему стремительно ринулся вниз, распахнув клыкастую пасть.
— Я займусь им, господин! — прокричала Линда, лихо засвистев и махнув рукой некромантам. Мужчины беспрекословно послушались, приготовившись к нападению. Стоящие же поодаль демоны Зазеркалья мгновенно пришли на голос хозяйки, кинувшись тенями вверх, наперерез дракону. Озему не стал убегать от них.
Щёлкнули клыки. Послышался тихий писк раздираемой по полам твари. Озему приземлился на все четыре лапы, подмяв своими острыми когтями оставшихся демонов. Тени жалобно пищали, пытаясь вырваться. От драконьих когтей их тела раздирались на части, подобно старым тряпкам.
Демонолог побледнела, отступив. С ужасом она смотрела, как её созданий кромсает восточный дракон. Я не смогла сдержать победного крика. Впрочем, моё воодушевление быстро померкло, когда на морду дракона накинули ловчую сеть, сплетенную из потустороннего пламени. Рю заревел, отчаянно пытаясь выпутаться. Но чем больше он сопротивлялся, тем сильнее запутывался, сгорая заживо. В воздухе потянулся тонкий душок горелого мяса.
— Десять минут, — прошептал у моего уха Ибрис. Я обернулась, вглядываясь в очертания громоздкого ритуального кинжала, побуревшего от застаревших кровавых потоков, которые никто веками не смывал со стали клинка. — Это легендарный кинжал. В своё время он унес в могилу жизни сотни огненных драконов… Правда, это так символично?
Я отрицательно замотала головой с самым независимым видом, вызвав у Ибриса очередной приступ смеха.
— Приступим! — отсмеявшись, заявил он, взмахнув лезвием. В тот момент мне не оставалось ничего более толкового, кроме как завопить не своим голосом, зажмурившись:
— Да спасите же меня кто-нибудь!
Вот правду говорят люди: попросите — и будет дадено вам.
Обиженно звякнув, ритуальный кинжал полетел в сторону, выбитый из рук Ибриса. Сын дракона огляделся, встретившись взглядом с Димитрием.
Некромант успел разительно преобразиться за время появления Озему. Казалось, он ещё больше похудел за эти минуты, скинув с плеч свой плащ и оставшись в одних штанах. Тело у него оказалось костлявое, впалое, но необычайно длинное. Заклятье, стягивающие его волосы в косу, пропало, рассыпав черно-белые пряди по воздуху и спине мужчины. Свирепо полыхнули его глаза тем самым потусторонним ледяным пламенем, которое мне уже довелось увидеть однажды. Кривились тонкие губы, обнажая стремительно почерневшие зубы. Черты его лица, казалось, еще больше заострились, вспарываемые костями черепа. За спиной же его трепетали кости, составляющие у птиц или же летучих мышей каркас крыльев. Кости были желтоватые и с них свисали кусочки подгнившей плоти. И хотя мышцы у Димитрия отсутствовали напрочь, кости уверенно распахнулись на манер крыльев, разбросав по стенам отвалившиеся куски плоти. От этого зрелища меня чуть не вырвало. Ибрис же усмехнулся, прошептав мне на ухо:
— Чего нос воротишь, Агния? Это же высшая форма подчинения Смерти у некромантов! Знаешь ли ты, что наш общий друг пару лет провалялся в коме, чтобы победить в поединке с самой Смертью и отнять её силу?
Я недоуменно приподняла брови. Ибрис хохотнул и тут же крикнул:
— Димитрий! Неужели ты внезапно забыл про данную клятву имени? Не боишься лишиться души? А, вспомнил! У некромантов же нет души!
Димитрия перекосило от такого ответа. Именно это твердили ему всё детство. Именно это утверждение он так сильно пытался когда-то опровергнуть.