Не помня себя, он дрался с отчаянием безумного, вспарывая подворачивающимся под руку воякам животы, налетая со спины и вгрызаясь зубами в шею. В этому ему, помимо собственных когтей помогла старенькая, изъеденная ржавчиной шашка, которую он успел выбить из рук одного убитого им наемника.
Он и сам не заметил, как стал упиваться боем, вернее резней. Запах крови будоражил кровь, вид бледно-розовых кишок ласкал взгляд. И под этой эйфорией ему уже не было дела до собственных ран, до усталости.
Остановился Май только тогда, когда один из воинов ударил его по голове, заставив повалиться на песок. Тогда-то ему пришлось вспомнить, где он и кто.
Выронив окровавленную шашку, он мешком повалился в пыль.
Победитель пнул мальчишку в живот, заставив перевернуться. Май, надрывно захрипев, упал на спину, запрокинув голову. Над ним стоял мужчина. Простой человек. Необычайно сильный, он усмехался, скаля зубы.
В его руке блестело древко копья. Им-то этот вояка и воспользовался. Но, если в прошлый раз удар он получил древком, то сейчас его шею должен был пригвоздить к земле наконечник копья. Острый, с рваными краями, он выглядел до омерзения притягательно, приковав все внимание Мая.
Он успел пронестись к самой шее, да так и застыл, словно бы в нерешительности. Затем, вообще исчез. Исчез вместе с воином. Вместо них на горизонте вырисовался мужчина. Красивый блондин, вид которого портил только жуткий шрам. Май прищурился, силясь вспомнить, где же он видел его. За ним шел еще один важный господин, украдкой оглядываясь по сторонам.
— Итак, господин Ульс, что же я вижу? — Дорский усмехнулся, пристально рассматривая Мая. — На лицо явное нарушение…
— Ваше высокоблагородие? — Ульс смотрел не на Дорского, но на мужчину шедшего сзади. — Я всего лишь наказывал виновного, ясно! Вы и сами видели с утра! В конце концов, это мои подчиненные…
— Вот, значит, как вы устав трактуете, Ульс, — мужчина шедший позади Жориха вздохнул. — Признаться, Дорский, я до последнего не верил, что подобное происходит в нашей армии. Но то, что я увидел лично…
— Как видите, решение батюшки-царя было очень полезным для нас. Из-за повальной коррупции мы оставались слепы к реальному положению дел. Ведь капитан Ульс отнюдь не единственный, кто откровенно превышает свои полномочия. Детально я описал это в своем отчете, - вмешался Дорский.
— Да, я его видел, — кивнул мужчина важно. — Хорошо, что я смог воочию убедиться во всем. Капитан десятого отряда, ваш чин, все привилегии и звания будут аннулированы сегодня же. Так же, отныне вам запрещается занимать в армии любые управленческие должности. Соответствующие записи писарь затвердит. Завтра на рассвете состоится официальная часть трибунала. Советую вам морально, и физически подготовится. На это все.
С этими словами важный человек поспешил удалиться прочь, оставив Дорского и бывшего командира Ульса наедине с мальчишкой.
— Что, теперь доволен? — зло выплюнул Ульс. Лицо исказилось гримасой гнева и отвращения. — Из-за какой-то падали подставил меня! Ну, погоди, не долго тебе править этой шарашкиной конторой осталось. Ты не бессмертен, помни об этом!
С этими словами командир от души пнул рекрута, уйдя прочь. Дорский же, проследив за его уходом, склонился над полубесчувственным парнишкой, провел рукой по спутанным, заляпанным кровью колтунам, обвел пальцем контур растрескавшихся губ.
— Дайте хоть умереть спокойно, — прохрипел парнишка тем временем.
— Разве пристало оборотню так говорить? — Дорский хитро прищурился, следя за тем как быстро «возвратился с того света» мальчонка. — Да, я знаю, кто ты и я не буду тебя выдавать.
— Почему? — только и смог прошептать пораженный мальчишка.
— Нравишься ты мне, — Дорский подхватил рекрута на руки, зашагав прочь с арены. — Так что будь добр, пока не утолишь мой интерес, не смей умирать.
— Да я сам тебя убью, — злобно рыкнул мальчонка, оскалив моментально удлинившиеся клыки.
— Придет время — убьешь. А пока я развлекусь с тобой всласть, — оборвал его Дорский.
***