Рядом кто-то засмеялся, посетители стали оборачиваться. Клирик выругался про себя, удивляясь дурацкой манере: что такое, неужели нигде нельзя просто поесть спокойно, вечно надо лезть дебоширить! Сколько ж можно…
Человек в шлеме пришел в бешенство.
- Выясним, кто здесь девица! - крикнул он визгливо, делая шаг назад и выхватывая клинок. Держал он его как-то странно, словно обычно привык фехтовать другой рукой или не привык вовсе. Четверка его спутников тоже оставила в покое своего прошлого недруга и вновь положила руки на мечи. Файтер по-свински расхохотался.
Вроде бы, все знали, что устраивать дебош и разносить все вокруг тут не стоит — как никак, свои все. Противников полон мир, нужно же хоть где-то иметь друзей. Побуянить и пошуметь — это одно, а вот рубиться направо и налево — дело совершенно другое. Так что, в случае реальной угрозы, на чужака будет направлена не пара острых блестящих мечей, а все клинки, которые есть в зале.
Наемник переместился на ноги. Секунду назад сидел, закинув пыльные сапоги на стол, а теперь стоял в нескольких шагах от оппонента и заливался оскорбительным смехом. Стоял как-то расслабленно, даже лениво, словно его только что разбудили, а теперь не давали снова отправиться спать. Но было в его позе что-то устрашающее, неуловимо-зловещее, бешеное. От таких обычно даже самые бывалые воины стараются держаться подальше, потому что так выглядит гнев. Только не тот, когда краснеют по самые уши, теряют самообладание и бьют непосильным трудом нажитую посуду, а когда убивают холодно и беспощадно. Незнакомец, как ни странно, этого не заметил — все так же выставлял перед собой меч и кричал что-то обидное.
Наемник его уже не слышал. В руках оказались верные клинки, блеснув в свете ламп. Он прыгнул. С места, не раскачиваясь. Несколько шагов — это ничто. За долю мгновения он был уже около обидчика, занеся мечи для удара.
В это скупое движение файтер вложил всю свою силу. Один меч разрубил шлем, словно яблоко, другой сверкнул и ринулся вниз…
Остатки нарядного шлема не успели упасть на замызганные доски, а в соседний стол вошел, словно в масло, смертоносный клинок и разрубил его напополам. Наемник с громкой руганью дернулся вбок, следуя за своим мечом и едва не выдергивая из сустава плечо. Четверо вооруженных людей вокруг только достают из ножен оружие.
По плечам воина, стоящего перед ним с ошарашенным, ничего не понимающим взглядом, рассыпаются длинные светлые волосы.
- Девушка! - хрипло выдает боец, поднимая голову. - Простите меня, миледи! Я не знал, я и подумать не мог!.. Я.. Я…
Секундой позже до многочисленных свидетелей доходит, что произошло. В зале раздался хохот, общий гомон, гвалт. Со звоном возвращают в ножны вытащенные за мгновение клинки, которые смертельным кольцом ощетинились на чужаков. Вокруг смеются, улыбаются. Девушка, видимо, все еще прибывавшая в состоянии глубочайшего потрясения, бросила свой меч на пол и, закрыв лицо руками, приготовилась устроить сцену.
Тем временем боец выдернул из пола меч, убрал вместе с его братом-близнецом в заплечные ножны и вернулся к компании. Теперь он двигался как простой смертный, без этой диковинной боевой расхлябанности.
- Молодец, так ей и надо! - расслышал наемник в шуме голосов знакомые восторженные интонации. Пройдоха успел за время неравного поединка вернуться к своим спутникам, и теперь беспокойно подпрыгивал на месте, чуть ли не светясь изнутри. Когда он успел облиться пивом? И, главное, откуда пригоршню монет свистнул?! Маг уже пересчитывал их и складывал в ровный столбик.
Улыбался даже монах, вечно мрачный и скупой на эмоции.
- Да ты мастер с девчонками знакомиться. Я вот так не умею…