От места, где на асфальте были разбросаны клоки лосиной шерсти и разлита его кровь, девушка спустилась в кювет. От тяжелой звериной поступи на влажной земле отпечатались глубокие следы его когтистых лап. Варя не допускала мысли, что это мог быть оборотень или нечто подобное, а потому надеялась, что к утру действие препарата окончится, и боец примет человеческий образ. Выследить дорогу к его логову не составило для нее особого труда, в какой-то момент зверь устал и сбросил со своих плеч тушу лося и поволок ее рядом с собой, оставляя на снегу и прошлогодних листьях отчетливый след крови. Монстр укрывался в деревянной лачуге: крыша прохудилась, окна располагались практически на уровне земли - дом просел от старости. Когда-то в нем жил егерь, может быть, дальний родственник беглеца, ведь, скорее всего, он не случайно выбрал это место для укрытия.
Варя подобралась вплотную к дому, замерла, пытаясь определить, чем беглец занят - он был в сенях, расчленял добычу. Девушка подумала, что охотился монстр из необходимости, у него закончилась еда, а совершить вылазку в город в таком виде он не мог. Когда он отделил себе от костей здоровенный кусок мяса, то направился с ним в дом, откуда послышался шум отодвигающегося заслона печи и грохот кочерги по прогорающим поленьям - он готовил себе ужин. Варя пробралась в сени и вскарабкалась по приставной лестнице на сеновал, где было теплее и суше, нежели во дворе дома. Она решила спрятаться там до утра, а уже после связаться с Яноро и обсудить детали их встречи.
Ночь прошла спокойно, вот только к рассвету монстр стал часто и с рыком дышать, скулить от боли и слоняться по всему дому, сбивая со шкафов предметы. Он явно не мог больше спать, и до того мучился, что, когда выходил во двор, вцепился клыками в дверной косяк и вырвал его с корнем, растерзав потом его в щепки. Варя вздрогнула, но более не шелохнулась, ее позиция оставалась ему не видна. Зверь сел на низенькую лавочку около окна и обхватил лапами голову, потом весь обмяк и вытянулся, девушка подумала, что он испустил дух, но это было не так. Его вид стал приходить в норму: втянулись когти, грудная клетка расправилась колесом, осанка стала человеческой, и кости свода черепа и лица обросли кожей, отчего он перестал напоминать ходячий труп. Минут пять он еще так и сидел, а после вновь принялся метаться из стороны в сторону, бесконечно повторяя:
- Где же этот проклятый цыган? - Его охватывала паника. - Я же сказал ему, что не могу долго ждать!
Зверь, принявший человеческий облик, рыдал и до крови расчесывал себе руки, на локтевом сгибе которых виднелись нарывы и взбухшие синие вены - должно быть, инфекция от использования нестерильных шприцев. Его начало рвать, он выблевал все съеденное ночью мясо и желчь яркого зеленоватого цвета. Ему было крайне паршиво, и он точно не замечал Вариного присутствия.
- Употребить? Употребить еще? Я тебя спрашиваю! - вопил беглец.
В каждом его вздохе и слове слышались злоба и отчаяние, и эти чувства передавались Варе. От того на ум ей пришли совершенно чуждые ей ранее мысли: «С кем же ты говоришь, чудик? Я должна увидеть твоего Собеседника, я чувствую Его издевку над тобой! Кто твой Мучитель? Этот псих видит какого-то призрака перед собой - тень, как отрывок памяти, к которому он вновь и вновь возвращается. Уродец пытается его переиграть, ожить в нем и изменить ход событий. Он хочет избежать неминуемого - становления самим собой - чудовищем, коим был создан. К нему прилип Бес! Он во власти настоящего отродья ада - коварного изверга, а не ласкового искусителя. Он сожжен совестью своей… О-о-о, какой же он слабый… человек. Однажды топь поглотит его навсегда».
Человек разметал все по двору и продолжал кричать:
- Я не знал, что так будет! Я не ведал, что творю! Господи Боже помоги мне! - Просящий замер, он уже шептал: - Прошу, ну же, пусть боль уйдет. Я не стерплю! Я не стерплю…
После он снова взвился, изо рта у него пошла пена, а глаза налились кровью, мученик заорал пуще прежнего:
- Где ты! Тебя всегда нет рядом, чтобы мне помочь! - Он осматривался по сторонам, будто Бог должен был оказаться где-то рядом. - Тебя здесь нет! Вот, вот что я тебе скажу! Тебя здесь нет! И тогда тебя не было рядом!
У Вари закладывало уши, а гнев человека был так силен, что она волнами ощущала его на себе и никак не могла от него закрыться. Уйти сейчас она тоже не могла - нужно было дождаться, пока разбушевавшийся предатель зайдет в дом, а делать этого он явно не собирался. Варя, конечно, уже поняла, что речь в его монологе могла идти только об одном цыгане - Яноро, это ее нисколько не удивило. Посмотрев на беглеца, она сразу поняла, что наркоторговец из него так себе и что сам он не осмелился бы искать выходы на конкурентов Владислава и Сигмы.