Разговор с Антоном дался мне нелегко. После него чувствовала себя так, будто бы мешки разгружала. Видимо, выглядела я соответственно. Ли, отделившись от компании молодых девушек, подскочила ко мне и обеспокоенно затараторила:
— Нора, ты вся бледная.
После чего девушка смерила тяжелым взглядом Лорда, который все еще продолжал стоять рядом. Тот пожал плечами, как бы говоря, что к моему плачевному состоянию никакого отношения не имеет. А потом с очаровательной улыбкой сказал:
— Кузина, Никанория, разрешите вас покинуть. Мне срочно нужно переговорить с отцом.
Мы разрешили, куртуазно раскланявшись. Не представляю, как можно жить, сверяя каждый свой шаг с учебником по этикету. Поиграть в придворную даму, наверное, интересно. Мне нравятся красивые платья и украшения. Нравится смотреться в зеркало и видеть, если не принцессу, то хотя бы прелестную юную леди, которой не так уж и нужен Прекрасный принц. Но жить здесь... нет, уж. Увольте. Эти реверансы осточертели мне всего за несколько дней. Что же будет дальше?
— Почему ты хмуришься? Что-то случилось? — поинтересовалась Лиина, когда Лорд ушел.
— Нет, — тихо отозвалась я. — Все хорошо. Просто голова разболелась.
— Тогда тебе нужно пойти к себе. Отдохнуть.
— Да, ты права. Так и сделаю.
— Я тебя провожу.
— Не надо. Сама справлюсь. Развлекайся.
— Точно не хочешь, чтобы я пошла с тобой.
— Точно. Не беспокойся.
Отловив в коридоре девушку-горничную попросила ее проводить меня в выделенные мне комнаты. Та беспрекословно подчинилась. Так я очень быстро добралась до своих покоев. Но если бы решилась искать дорогу самостоятельно блуждала бы, наверное, часа полтора. Не представляю, как можно здесь ориентироваться. Не дом, а лабиринт какой-то.
Спальня встретила меня расправленной постелью, которую освещала маленькая тусклая лампа, чем-то смахивающая на керосиновую. А может она и есть керосиновая? Хотя нет. Не похоже. Нет характерного запаха.
— Ложусь спать. Но сначала раздеться и умыться, — обозначила я фронт работ на ближайшие пятнадцать минут.
Почему именно на пятнадцать? Решила сегодня побыть оптимисткой. Чтобы в одиночку снять ужас, именуемый придворным платьем, нужно значительно больше. Сначала нужно расстегнуть все пуговки, которых тут не меньше трех десятков. Да еще и шнуровка эта. А пока снимешь нижние юбки и чулки... целая вечность пройдет. И почему я не попросила ту служанку помочь мне раздеться? Дура! Теперь придется самой мучиться.
— Давай я? — раздался у меня за спиной насмешливый голос Бажена.
Я резко обернулась и прожгла его раздраженным взглядом.
— Ты как здесь оказался?
— Зашел на огонек. Точнее, пришел с огоньком. Если бы я не принес тебе лампу, пришлось бы тебе искать дорогу до постели на ощупь.
— Спасибо.
— Не за что. А теперь повернись. Попробую сладить с твоими застежками.
— А может я сама?