— Но почему?
— Чтобы рядом с тобой был человек способным оказать нужную помощь.
— Я не понимаю, - Маша перестала нарезать салат и полностью сосредоточилась на отце. – Чем помочь? Чем она мне вообще может помочь?
Но не успел он ответить, как в комнату зашла Анна и, предложив свою помощь начала намывать необходимые продукты для готовки, после чего разговоры между отцом и дочкой прекратились. В комнате витала заметная напряжённость, которая очень угнетала Машу. Казалось, она задыхалась от возникшей надгробной тишины.
— Как дела в больнице? – не выдержала она, и первая задала вопрос после чего, казалось бы, все облегчённо высохли.
— Дела идут в гору, - с улыбкой ответил отец, - я подумываю этим летом взяться за студентов, думаю, нашей больнице не хватает новых рабочих рук. Ты готова присоединиться к нашим рядам?
— Разумеется, - улыбнулась она.
В тот момент как разум девушки был свободен и спокон я успел ощутить все то, что она испытывала на данный момент. Как оказалось, Маша уже много лет хотел начать работать в больнице. В детстве она приходила туда в качестве гостя. Все сотрудники её любили и рассказывали, что и где как происходит, отчего она знала больницу, как свои пять пальцев. Она так сроднилась с тем местом, где её родители проводили большую часть дня, что и сама полюбила все то, что было связано с медициной. Именно в тот момент она чётко осознала, кем хочет быть.
Этим же летом её ждала практика в больнице. Маша мечтала о том дне, когда она сможет надеть мамин халат, пройтись по белоснежным коридорам и, здороваясь с каждым сотрудником, почувствовать себя частью родительского мира.
— Жду не дождусь того дня, когда я смогу заняться стоящим делом, - добавила Маша. – Обещай, что будешь относиться ко мне, как и к остальным стажёрам.
— Как скажешь, - не стал спорить он.
Когда все было готово, они приступили к самой трапезе, которая сопровождалась непринуждёнными разговором преимущественно между отцом и дочкой. Анна не было столь разговорная, возможно она просто предпочитала есть в тишине, но в любом случае это помогло Маше оставаться спокойной до конца вечера. После обеда, когда Маша настояла на том чтобы помыть посуду, Анна с Александром смотрели телевизор, но опять-таки в полном молчании. Так как девчонке ничего не угрожало, я решил проследить за отцом и мачехой Марии, вдруг мне удастся услышать что-нибудь значимое.
— Зря ты рассказал ей об этом, - не сдержалась Анна. Она говорила тихо-тихо, словно мышь, дабы ничего не услышала Маша. – У неё наверняка возникнут вопросы. Ты ведь её знаешь, она не успокоится, пока во всем не разберётся.
— Ты подслушивала? – он удивлённо приподнял брови.
— Мимо проходила, - сухо ответила та, на что он лишь возмущённо вздохнул, будто это она делала уже несколько раз подряд.
— Рано или поздно ей все равно придётся обо всем узнать, - так же тихо прошептал Александр. – И чем раньше это произойдёт, тем лучше.
— Она никогда не будет готова услышать правду, - женщина обессилено запустила свои бледные руки в светлую копну волос. – Иногда мне кажется, что было лучше, если бы я не вмешивалась во все это и просто оставила все как есть. Маши и так сложно, а ещё я тут возникла, словно гром среди ясного неба.
— Аня, - спокойно начал мужчина, положив свою ладонь на её плечо, - дай ей время привыкнуть к тебе. Вот увидишь, все образуется.
— Она меня ненавидит, - впервые в глазах женщины не было высокомерия и самолюбия, она была до ужаса напугана и обессилена.
— Она просто не знает правду.
— Какую правду? – в комнату вошла девчонка, подкидывая в руках красное отполированное до блеска яблоко.
— На самом деле мы хотели устроить семейный ужин не просто так, - начал выдумывать на ходу ответ Александр, нервно бегая глазами по комнате.
— Только не говорите, что у меня скоро будет сводный братик или сестричка, - прервала его Маша, испуганно поглядывая то на отца, то на мачеху. – Я не вынесу такой новости.