- Вот видишь? – слегка отстранившись, Кеннет улыбнулся и машинально стёр с губ налипшую помаду. – Ничего такого страшного.
Даже сквозь слои косметики на худеньком личике пробивался румянец: наверное, девочке вспоминались детские сказки, где поцелуи дарились только первой и единственной на всю оставшуюся жизнь любви. Если, конечно, в странном стеклянном дворце вообще звучали такого рода истории. Хотя, знает ведь Королева о том, что существуют свадьбы.
- И взрослым это нравится? – тихонько уточнила Шарлотта, дотрагиваясь до собственных губ. Ей поцелуй явно доставил не больше удовольствия, чем самому Кеннету, но… но вот она, детская психология. Если взрослым нравится – значит, должно нравиться и мне.
- Ну, не только это. Ещё кое-что… - постепенно младший Каррингтон подводил происходящее к той черте, из-за которой уже проблематично будет вернуться назад. Одно дело, если Королеве захочется впоследствии понять, что такого в поцелуях, и она начнёт целоваться с каждым встречным. Другое – если они продолжат, и…
Хлопнула дверь. Шарлотта, хихикнув, отшатнулась. Нет, всё-таки что-то она о поцелуях явно слышала, иначе бы даже не смутилась. В плечо впились чужие пальцы. Клодия.
- Что ты делаешь?! – прошипела она на ухо Кеннету. Тот неловко дёрнулся, пытаясь освободиться, но первая фрейлина не собиралась выпускать «добычу».
- Поиграйте пока что без меня! – с этими словами Королева выбежала из комнаты. Клодия, отпустив чужое плечо, несколько раз сжала и разжала пальцы, после чего медленно выдохнула:
- Пойдём со мной. Сейчас же.
Кеннет не знал, что именно его ждёт. Но лихорадочно горящий взгляд Клодии недвусмысленно подсказывал: ничего хорошего.
========== Глава XVI: Казнить нельзя помиловать ==========
- Ты совсем свихнулся?!
Клодия выглядела так, словно её, а не Королеву, Кеннет только что поцеловал: ярко-красный румянец, пятнами проступавший на набелённом лице, и в противовес ему – побледневшие искусанные губы. Сейчас она не казалась красивой, хотя раньше, возможно, младший Каррингтон и смог бы счесть её таковой: слишком холодно и колюче смотрели широко распахнутые глаза.
- Вы сказали, я должен с ней сблизиться. Что вам не нравится?
- «Сблизиться»?! Ты должен был стать её любимой игрушкой, заставить её рассказать, где прячется её брат – и только!
Волнение и злость в голосе первой фрейлины не порождали никаких эмоций, кроме вполне здорового возмущения. Кеннет сжал руки в кулаки, подходя немного ближе:
- А если я решил сблизиться так?! Что-то не помню, чтобы вы мне запрещали! Я знаю, что делаю. А у вас каша в голове!
- Заткнись уже, а? – лениво бросил кто-то из-за портьеры. Знакомый голос, да и лицо показавшегося человека оказалось знакомым. Тот самый долговязый парень, изображавший на свадьбе «жениха». Кажется, впервые он заговорил с королевской «игрушкой» напрямую.
- Эрик! – предупреждающе воскликнула первая фрейлина и замахала руками, словно пытаясь взлететь. Долговязый отмахнулся от неё, как от назойливой мухи:
- Сколько можно, Клодия? Долго ещё этот мальчишка будет мнить себя центром вселенной?! Мы бы справились и без него. Надо было сразу прикончить его и не приводить сюда, но ты…
- Эрик! – повторила Клодия. Повторила уже скорее беспомощно, чем действительно надеясь остановить. К голове прилила кровь, сильно закололо в висках, как если бы туда ритмично втыкали по десятку крохотных булавок. Эрик приблизился и с совершенно учительскими интонациями пояснил:
- Ты – наша страховка. На случай, если не сработает основной план.