– Вас много ранят, но вы не скорбите. В чём секрет вашей непотопляемости?
– В её разумности. Мы задумываемся над тем, что все знания скорбны, но чем ниже ты пал лицом, тем эти знания хуже тобой усваиваются. Это условия чистого разума.
– Вы жестоки к своим врагам?
– Они жестоки к нам, прямо беспощадны. Насколько мы человеколюбивы к ним, им не понять. Их глаза слепы и уши глухи.
– Вы родились масоном?
– Да, несомненно; и я играю в масонские куклы до сих пор. Невозможно остановить любимое дело.
– Опишите ваши стимулы.
– Вера, чистолюбие, скромность, отзывчивость, храбрость, искренность, жизнелюбие, непредвзятость, чистоплотность, надежда, негадливость, любовь.
– У вас много стимулов, будто вы апостол.
– Все мы апостолы, но один у нас вектор конечного итога. У нас один господь – смерть.
– Надеюсь, вы уже ознакомились с содержанием "Мыслей о смерти" А.С.?
– О, конечно! Я не спал трое ночей, читая этот опус. Небо смеялось, видя мою бессонницу.
– Вы любите спорт?
– Нет. Я не люблю всё бессмысленное и вялотекущее.
– Бог пришёл на землю, чтобы спасти всех нас?
– Это вопрос или утверждение? Я не присутствовал при его сошествии. Но я стараюсь это осознать. Осознать мою никчемность, если это было на самом деле.
– В чём эта никчемность?
– Если всё так велико и масштабно, почему мы так предельно пусты в своей природе мыслей и действий? Или мы есть многоточие – длинное, безумно длинное, или мы есть двоеточие, которое в будущем превратиться в философский восклицательный знак.
– У вас обширная библиотека?
– Для меня Конгресс – дом родной, а значит все его достоинства – мои. Я своя собака в его стенах. Здесь бы и президенту нашлось бы местечко. Представляю: мы пьём вино, рассуждаем об абортах, рыбалке и солдатских анекдотах… Но все страсти человеческие – бред, и потому у президента своя отдельная конура.
– Как вы относитесь к женщинам?
– Я боюсь слова "женщина". И если я всё буду говорить о девочках, меня обвинят в педофилии. Детство и юность – как они прекрасны, особенно для противоположного пола! И тут вы со своей зрелостью!....Этого быть не должно – все женщины – были и остались девчонками, никак по-другому!
– Вы опасаетесь старости, тлена и боли, что давит на ощущение вашей свободы…
– Моя свобода бесценна, как же я могу заменить её чем-то иным? Я свободен, и потому я масон.