- Это Оля Хомина теперь, старинный цыганский наговор от проклятья, которое над твоей семьей. Оля Хомина померла.
- Что мне делать с этим?
- Рассказываю значит: иди в нашу церковь, там по углам стоят лавки, под лавку положи голову, да так чтобы никто не заметил и поставь самую толстую свечу за упокой души Оли Хоминой, поняла?
- Да. Скажите, это поможет?
- Должно, девочка, должно, будем верить. Ну все, уходи, мне вязать надо внуку.
- Возьмите деньги,- Оля протянула смятую купюру, цыганка быстро схватила деньги и, отвернувшись, зашагала к дому.
Хомина вышла со двора тети Розы, крепко зажав еще теплую куриную голову в девичьем кулачке. Предстоял путь к сельской церкви. "Надеюсь, это действительно поможет, хоть бы помогло, Господи помоги": думала про себя девушка, поднимаясь вверх по улице Красной. Цыганских детей не видно. Мимо проехала бричка, запряженная тощей кобылой, она везла какой-то старый хлам. У почты Оля свернула налево и пройдя до конца по Октябрьской, дошла до сельского храма. Новая церковь, построенная на деньги какого-то марьевского мецената радовала случайный взор, она находилась на холме, с которого была видна трасса и позолоченные купола храма отражали блики Солнца, торжественно глася всему миру о доме Господнем на Земле.
В прихрамовой лавке на улице шла торговля церковными аксессуарами. Там девушка купила самую толстую свечу, отдав за нее всю мелочь. Потянув на себя огромную деревянную дверь, девушка вошла в храм. В церкви у алтаря стояла какая-то незнакомая старушка и усиленно крестилась. Оля, тихо ступая, кошачьей походкой направилась в угол, там воровато оглядевшись, положила под лавку куриную голову. Надо теперь поставить свечу. Слева от алтаря стоял помост для свечей в добрую память об усопших. Хомина подожгла свою толстую свечку от пламени соседней свечи и, приговаривая про себя "за упокой Оли Хоминой", вставила свечку в круглый паз. Дело сделано.
По дороге домой она заглянула в лавку МТС и купила там новую симку. Дома Олю ждала мама, приготовившая вкусный борщ. Настоящий, на бульоне из деревенской чистой птицы. Папа смылся к соседу "по делам". После обеда Хомина поднялась в свою комнату и залезла в интернет. Необходимо исправить объявление об услугах, поправить там номер. В углу спальни, унылым напоминанием об утрате, стояла не нужная теперь клетка Анфисы. Ах, да, она же обещала позвонить Але! Вспомнила об обещанном и решила пообщаться с подругой на улице.
Во дворе со временем можно сделать песочницу для потомства, здесь ребенку играть и играть. Рядом со скамейкой и полисадником. Оля села на скамью и набрала подругу. В полголоса, чтобы мама не слышала, девушка делилась впечатлениями от похода к цыганке. Аля одобрительно угукала и поддакивала подруге.
Поъехала машина. Это была рабочая газель Артема. Парень вошел в калитку слегка скованной походкой. Отворил ворота и прыгнул за руль машины. Медленно въехал во двор и заглушил мотор. Оля как раз закончила разговор и игриво подбежала к мужу, что бы чмокнуть его в губы, но приблизившись к нему, выражение её лица изменилось, брови сложились гневным домиком. Втянув глубоко воздух у его шеи, она пристально всмотрелась в красные глаза мужа. Там читался возникший легкий испуг.
- А ну иди сюда! - девушка потянула рукав его куртки за собой.
Быстрыми резкими шагами она затянула мужа за угол гаража.
- Ты урод! Ты снова начал курить эту дрянь? - шипела гневно Оля,- я чую эту вонь!
- Олюшка, прости!
- Ты сука!
- Нет, - промычал Артем, - не ругайся,
Его выпученные от испуга красные глаза смотрели в землю, зацепившись взглядом на растоптанном окурке.
- Прости, я в общем.
- Что в общем? Ты хочешь, чтобы папа тебя в наркологию сдал? Свинья, ты обещал мне!- быстро тараторила Оля.
- В общем мне просто нужно это, что бы кое-что не видеть. Прости.
- Что не видеть?
- Дым.
-Что?