Чёрт никого нет. Почему никого нет? Генка заорал.
— Помогите. Кто-нибудь помогите! — надрывно, во всю глотку. В ответ тишина. А потом, неожиданно дверь открылась, наружу высунулся усатый мужик с ружьем. Дохнул сигаретным дымом и перегаром, и спросил:
— Чего орёшь, жить надоело что ли?
— Дяденька помогите. Мой друг ранен. Вызовите скорую, умоляю.
— Стой здесь пацан. Не дёргайся.
Мужик зыркнул глазами, вышел из подъезда, нахмурился, обнаружив на скамейке лежавшего в отрубе Пашку, затем сплюнул, когда рассмотрел его ногу.
— Больных не беру. Могу ему пулю в лоб пустить, чтобы больше не мучился. Хотя, — он почесал лысый затылок. — Накладно будет. И так сам помрёт.
— Что вы такое говорите. Как это, так сам помрёт? Это же Пашка Воробьёв, мой кореш, не собака! — сорвался на крик Генка. — Прошу вас вызовите скорую!
— Скорую, ха, скорую, говоришь? Не приедет больше твоя скорая малец! Ты что с дуба рухнул, а? Город закрыт на карантин, — горько рассмеялся мужик и снова почесав лысый затылок потопал обратно в общежитие.
— Почему? Скажите, почему вы так поступаете с нами. За что, дяденька! — взвыл Генка и растерявшись, замер на месте.
У двери общежития мужик неожиданно остановился и сказал:
— Не советую с ним оставаться. Заразишься сам и тоже коньки отбросишь! — выпалил он и с грохотом захлопнул дверь.
— Ну, сука, — выдохнул Генка и бросился к Пашке.
Лоб Пашки горел. Пульс на его горле едва прощупывался.
— Жди меня здесь, кореш. Я, я побегу за помощью. За кем-то нормальным, — выдохнул, всхлипывая, Генка и побежал.