Следующий день выдался дождливым. Тускло-серое утро заглядывало в окна, барабанило по мутному стеклу старого дома пальцами дождевых капель. Вставать не хотелось, тем более ради того, чтобы шагать в лес, собирая на себя влагу с растений, и в награду за перенесённые невзгоды посмотреть на плоский валун, на котором несколько веков назад, возможно, кого-то изнасиловали.
Я поморщился, вспоминая рассказанную Денисом историю. Сейчас, когда наступил какой-никакой рассвет, эта байка уже не пугала и не завораживала. Вызывала небольшой интерес, как неплохой рассказ, но не более того. Печальная участь всех страшных историй - их очарование рассеивается с приходом дня. При ярком солнечном свете заглядывать в Бездну уже совсем не интересно.
Я покрепче прижал к себе мирно сопящую Светку и погрузился в лёгкую дрёму, слушая редкий стук капель. Мне снилось, что мы так и провалялись до самого вечера и снова наступила ночь. Никакого дождя уже не было, я хотел встать, но тело меня не слушалось. Светкино дыхание сбилось, стало прерывистым и неровным. В окно стучались тонкие белые пальцы, вместо ногтей увенчанные изогнутыми птичьими когтями. Это Марья Вранница, и она пришла за мной, чтобы самой, без всяких ворон, выпотрошить меня и сожрать, склевать мои внутренности, оставив на кровати лишь обтянутый кожей костяной остов. Я попытался объяснить чудовищу, что не виновен в её бедах, что оно ошиблось, придя ко мне, но язык меня не слушался, из горла не получалось выдавить даже тихий хрип, а Марья всё стучала, стучала, стучала в окно, тихо шепча что-то на странном наречии, каркая и хихикая...
Проснулся я с криком ужаса. То есть, мне так показалось. На самом деле горло сдавил спазм, и я смог лишь тихо запищать, стискивая Свету в объятиях. Девушка, проснувшись, взвизгнула:
- Димка, сдурел?! - но тут же спросила уже встревоженно, едва повернулась ко мне лицом: - Что с тобой?
Я судорожно глотнул воздуха и помахал в воздухе ладонью, показывая, что я в порядке. Горло медленно разжималось. Я с шумом вздохнул, открывая и закрывая рот, словно рыба.
- Дим, ты чего? - Света рывком села и крепко сжала моё плечо, с беспокойством заглядывая в глаза.
- Нормально, нормально... - пробормотал я в ответ, с облегчением замечая, что голос при этом почти не дрожит. - Кошмар приснился...
- Марья приходила?
- Она самая. Стучалась в окно и каркала.
Света потянулась, успокаиваясь:
- Ну, Юльке об этом расскажи, может, она на радостях Денису ещё раз даст.
Я поморщился, не оценив шутку, и принялся одеваться. Наверняка мой друг уже поднялся вместе со своей пассией.
Но в доме было пусто. На столе обнаружились хлебная и колбасная нарезки и две чашки, в которых добавленное в растворимый кофе молоко уже превратилось в белый налёт.
- Ну и где все? - поинтересовалась Света, из-за моего плеча заглядывая на крохотную кухню-пристройку. - Сбежали без нас Девкин камень смотреть что ли?
- Девичий, - автоматически поправил я. - Ну, Денис вчера понял, что ты догадалась про легенду. Он говорит, что из бабкиных рассказов только имя запомнил, а всё остальное сочинил сам, чтобы Юлю впечатлить.
Света пожала плечами, на ходу забрасывая в рот кусок колбасы и разжигая примус под чайником.
- Ну и флаг им в руки, - прокомментировала она. - Не сильно и хотелось сейчас по лесу шастать, только ноги мочить.
Не поняв, искренне она говорит или скрывает обиду, я предпочёл промолчать и принялся раскладывать тонкие кусочки сырокопчёной колбасы по заветренным кускам хлеба.