- Не переживай, Давид, мы отомстим за Светлану, - вклинился в разговор другой мужчина, по кличке Бэвз.
Он напоминал старого истощалого льва, высокий, иссохший, с вытянутым лицом, на котором прорисовывались лишь впавшие глаза и с ужасающе отпугивающей кожей, полной холмов и впадин. Таковой она стала под действием множества заклятий и трансформаций, которые претерпел он за свой долгий жизненный путь. Сейчас он напоминал человека, перенесшего оспу. Славился он среди "своих" небывалой щедростью, умением тратить деньги направо и налево, а так же каким−то непонятным ни для кого великодушием и даже спокойствием.
- Она не была каким-то рядовым членом среди нас. Все восхищались выдающимися душевными качествами этой женщины. Да куда там всем этим с их Организации да Светлым до нее.
-Только необходимо решить, насколько сильным будет наш отпор, и в чем он будет заключаться,- медленно промолвил Седой, расположив сморщенные грубые руки с надутыми венами на столе, и постукивая ими.
Все при этом останавливали взгляд на его массивном серебряном перстне на мизинце.
- Давайте не будем достаточно наивными. Наши лагеря всегда существовали, и всегда будут стоять на своих местах. Пока есть одни, будут и другие. Не хотелось бы терять много своих просто так, по−глупому. Только от нашей агрессии и стремления к простому насилию. Но припугнуть их просто необходимо. Чтобы не было дальнейших потерь. Немного пусть затянут пояса.
- А мне плевать, сколько пострадает и сдохнет. Пусть даже миллионы. Особенно не "наших",- поднял бокал вина Давид, стукнув им по столу и разбрызгав капли, а затем осушил его до дна.
- Да, ты прав, - вторил ему молодой поджарый незнакомый Дарию Темный.
"Кто же это такой?",- пронеслось у него в голове.
Тем временем, молодой продолжал:
- Есть цена, которую необходимо платить за все, что ты делаешь. И за Светлану они заплатят в десятки раз больше. Я не пожалею ни сил, ни людей. Да и это просто интересно. Ну что, поиграем, друзья?! - поднял бокал он, привстав.
- Да! - раздались восторженные возгласы.
Бегло посчитав собравшихся, Дарий насчитал человек двенадцать, среди них трех женщин, которые молча сидели и пока что только слушали, быть может, лишь любуясь собой и продолжая думать о чем−то своем. На самом деле, женщин было четверо. Четвертой была Дениел. Но ее Дарий видеть не мог, так как он смотрел на все это ее глазами.
- Сделаем вечеринку?- крикнул Давид, явно уже смакуя возможности от их какой−то призрачной победы.
- Так, а какова цель всего этого?- не унимался трусливый мужик с крысиным носом.
- Не цель, а цена. Мы возьмем цену жизни Светы. А она ух какая,- издевательски ухмыляясь, поднял палец бледный долговязый и снова поднял бокал, доверху заполненный ярко−бордовым вином.- И здорово повеселимся!
Опять раздались восторженные возгласы.
- А ты не боишься, что с тобой произойдет то же? Что тебя сотрут?- продолжал крыса.
- Вот! Вот!- начал тыкать пальцем Давид, и его глаза стали еще более наливаться кровью. - Вот они и добились, чего хотели. Ты уже боишься! Они поселили страх во многих из нас. Будто они выше. И могут решать. Теперь те, кто их боится, их верные псы, которые будут плясать под их дудку. А я не пес! Я свободен и я готов умереть, но не играть, ни по чьим правилам. Они никогда, никогда не будут диктовать мне, что мне делать и когда. И я докажу это. Чтоб знали свое место! - не успел он, даже снова поднять бокал, как раздались поддерживающие его крики.
Седой, явно возглавляющий все это мероприятие, сидящий во главе стола, попытался спокойно резюмировать все, сказанное этой пьяной толпой, и, подняв руку, начал:
- Мы будем играть на том, что они ценят более всего и за чье счастье борются: невинных. Чем больше их пострадает, тем лучше. Ну и необходимо выбрать парочку из них, которых они особенно почитают, чтобы плакали подольше. Согласны?